- Ты знаешь, - скороговоркой, словно боясь не успеть, вдруг выпалил оперативник, - сегодня утром я потерял пистолет.
Стасов долго смотрел на Артема ничего не выражающим взглядом. Лицо его было бледным и неподвижным, как гипсовая маска.
- Как же это ты... - сказал наконец он без тени эмоций в голосе и снова стал смотреть в другую сторону.
Вот ужасная стена достигла реки. Толпа в ожидании затихла, видимо, надеясь, что это ужасное нечто не пройдет через воду. Но речная вода, вспенившись и взмыв высоко в воздух, как от взрыва, превратилась в сплошной туман, на мгновение скрывший все из вида. Но набегающая стена вновь возникла из пара, засверкала ослепительными вспышками, и в свете их возникли еще невнятные, но уже наводящие леденящий ужас, огромные черные силуэты, несущиеся по земле и по воздуху.
Уловив слева от себя чье-то торопливое движение, Егоров обнаружил поблизости участкового Елина, достававшего из кобуры пистолет. Вот он передернул затвор, взял оружие двумя руками, как для прицельной стрельбы, и в этот момент увидел Егорова. Оперативник, горько усмехнувшись, отрицательно покачал головой. Тогда лейтенант приставил пистолет к виску. Егоров снова отрицательно покачал головой. Но в этот раз участковый не послушался и, закрыв глаза, нажал на спусковой крючок. Лейтенанта сильно качнуло, но он, раскачиваясь из стороны в сторону, словно кукла-неваляшка, остался стоять на месте. Потом он открыл глаза и беспомощно посмотрел на опера. Пуля на вылете оставила такую рану, что у лейтенанта, казалось, была вырвана треть головы, но крови почти не было. Егоров молча отвернулся.
В это время волна огня и теней подкатила совсем близко. Вспышки света, клубящиеся пыль, дым и черные силуэты заполнили все пространство впереди. И раздался леденящий душу вой, словно, собравшись вместе морозной зимней ночью, взвыли разом тысячи голодных волков, почуявших добычу. И задрожала земля под ногами. Но еще было видно, как стояла вдоль дороги окаменевшая толпа. И никто не бежал, не прятался, не падал на землю. Все ждали.