Наконец, парень не выдержал. Вскинул голову и с вызовом проговорил:
— По какому праву вы тут устроили…
— Молчать! — рявкнул в ответ Ламберт, даже не дав ему договорить. — Вы готовы выполнить мой приказ?
Опешивший Суворов насупился. Такого он тем более не ожидал. Чтобы его, штурмовика, как собачонку…
— Если приказ не противоречит моей чести, — мрачным тоном ответил он на вопрос.
Тут из темного угла кабинета, расположенного за спиной Суворова, раздался твердый голос, знакомый едва ли не каждому в этой стране. Этот голос звучал с экранов всех визоров во времена государственных праздников.
— А если, прикажу я? — спросил сам император, вышедший в этот момент из полумрака.
Вздрогнувший всем телом, Суворов резко развернулся. Увидев императора, парень опустился на одно колено.
— Я готов, мой император, — только смог и сказать он.
Император, затянутый в черный с золотом мундир, медленно прошелся рядом с Федором. Тот прямо физически чувствовал, как его пристально рассматривают.
— Это мое личное поручение ефрейтор, — медленно заговорил император. — С завтрашнего дня ты пишешь рапорт о переводе в Свиту Ее Высочества великой княжны Анны.
У Федора натуральным образом челюсть поползла вниз. Ноги стали подкашиваться. Ведь даже помыслить о таком не мог. Он будет рядом с ней?! Возможно ли такое? От таких мыслей его рот расплылся в улыбке.
— Ты станешь ее тенью. Будешь сопровождать ее везде: на приеме, в театре, на прогулке, — продолжа император. — С тобой станут заниматься специально подготовленные люди. Научат вести себя, танцевать. Подтянут в искусстве. Анна очень любит театр и Моцарта. Тебе тоже придется все это полюбить, — после недолгой паузы, он добавил. — Скоро у Анны состоит тур по северным губерниям в качестве официальной наследницы престола. Там ты будешь с ней…
Утро. В накинутой на плечи овчинной дубленке, спадавшей до самых валенок, парень стоял на крыльце и любовался открывавшимся отсюда видом. Из-за хозяйственных построек выглядывали высоченные ели, тянувшие к дому мохнатые лапы. Припорошенные снегом, они выглядели нарядными, приготовившимися к очередному празднику. По всему двору лежал выпавший ночью снег, на котором не было ни единого следа.
— Красота…, - казалось, перед ним, как перед художником, лежал белый-белый холст и ждал, когда его коснется кисть мастера. — Боже, как же хорошо.
Он сделал глубокий вдох. Воздух был колючий, остро пахнущий хвоей. Им хотелось дышать и дышать. Собственно, так парень и делал. Дышал, пока голова не закружилась.
— Чудо, как есть чудо, — выдохнул Алексей, медленно пересекая двор. Ему вдруг захотелось пройтись по снежному покрову и оставить свои следы на девственно чистом снегу.