— Один он пойдёт, — презрительно сплюнул Бугор. — Да тебя Конь за не фиг делать мочканёт, а со Щавелем вдвоём они тебя в секунду уроют. Ты в махаловке последний раз когда участвовал?
— Ладно, братва, — встрял Правый, — чего гнилой базар тереть? Семерика пошлём, ему это дело как раз по масти. Пацан духовой, тёртый, ему двоих отморозков мочкануть, как к бабе на свиданку съездить, падлой буду.
— Вот и я про то, — согласился Бугор. — Давай, наливай по последней, что ли, да шестёркам кликни. Пускай Семерика за рога берут, и в стойло. Сюда то есть.
На этот раз Семерик прыгнул в прошлое сразу на три тысячелетия, но приступать к отработанной процедуре не стал. Вместо этого он приземлил хроноскаф, убедился в отсутствии поблизости людей и надолго задумался. Выходили странные вещи. Очевидно, что изменение реальности подействовало на него напрямую. Маша, переименовавшая себя в Маруську, Первый, ставший Бугром, дети, превратившиеся из двоечников в отморозков. Один он не изменился нисколько, и по здравом размышлении Семерику удалось понять почему. Выходило, что изменение реальности не коснулось его лично потому, что в момент изменения он находился в прошлом. Он продолжал воспринимать себя спецагентом Хронопола Седьмым, а вот окружающие явно видели в нём жигана и мокродела Семерика. Тут было о чём подумать.
Раздумья успехом не увенчались. Не придя к определённому выводу, Семерик принялся сравнивать реальности. Материала для сравнения было немного — фактически о новой реальности он мог судить только по тому, что успел услышать на хронодроме от Бугра.
— Ты, братан, главное, не киксуй, — говорил Бугор, покровительственно похлопывая Семерика по плечу. — Эти падлы только по замазкам крутые, а так ты их легко уделаешь. Мочканёшь — и сразу назад, а я уже о тебе Пахану шепнул. Будешь жить, как у Бога за пазухой. Всё для тебя сделаем — тёлки, тачки, капуста… Главное — сработай как надо.
Семерик обещал и, усевшись в пилотское кресло стоящего под щитом с портретом Пахана хроноскафа, наконец, отчалил. То, что он справится с двумя отморозками, не вызывало у Семерика никаких сомнений. Сомнения появились по другому поводу. Двойное убийство братьев Адамсов привело к смене, прямо скажем, не лучшей реальности на, ещё прямее скажем, гораздо худшую. К чему же тогда приведёт устранение Щавеля и Коня?
Придя к выводу, что эта задача не для средних умов, Семерик успокоился и вновь поднял машину в воздух.
То, что пару номер два он найдёт в том же времени, что и предыдущую, Семерик предвидел с самого начала. История из новой реальности повторялась, как отражение аналогичной истории из старой, но только в кривых зеркалах.