Клешня прав — последняя капля злости иссякла от смертельной усталости, и воображать всякий изврат в таком состоянии бессмысленно. Но кое-что все же осталось. То, что могло однажды исчезнуть, и в то же время это нельзя отнять здесь и сейчас, выбросить, как окурок, растоптать и забыть. То, что до сих пор грело в груди, невзирая на страшную боль. То, что заставляло идти вперед, на противника, а не бежать прочь, сверкая пятками. То, что суть есть основа жизни и величайшая движущая сила во Вселенной.
«Я никому тебя не отдам. Что бы ни случилось».
«Как мило. Сейчас радугой блевану».
«Я бы огорчился, услышав что-то другое».
Браслет задрожал, наполнившись под завязку. Но моджо изменилось — темно-фиолетовую жидкость усыпали светящиеся искорки, поначалу принятые за пузырьки воздуха (хотя откуда им, блин, взяться в закупоренном фиале). Светлячки вихрились, став похожими на спираль ДНК, и пульсировали, загораясь все ярче в такт ударам сердца.
Исторгнутый меж зубцов луч тоже преобразился — темный стержень украсили созвездия мерцающих точек в окружении чернильных туманностей, словно на основу нанесли текстуру с фотографией галактики. Пламя из белого сделалось золотым и более спокойным — никаких неистовых протуберанцев, лишь спокойное покачивание ослепительных волн.
Все это великолепие ударило в Клешню, но тот лишь немного замедлил ход и склонился, как от сильного ветра. Заклинание причиняло уроду не больше вреда, чем вода из садового шланга. Хотя, от тугой струи всяко больше неприятностей — мокро, холодно, слепит и трудно дышать. А рыцарь даже не заслонялся рукой и не отворачивался — просто пер напролом, волоча за собой секиру. Бесполезно… Чужеродная энергия не усилила заклинание, а наоборот — ослабила, как вода — разбавленный алкоголь.
«Не мошни. Все правильно придумал, просто у этого безрогого козла броня зачарована на сопротивление Свету. А вот тушка очень даже уязвима, как и у любого другого приспешника. Надо только ее немножко оголить…».
«Хира, нет! Ты убьешь себя!».
«Зато он не убьет тебя. Это меньшее, что я могу сделать для моего любимого задрота. Не поминай лихом».
— Нет!!! — заорал уже вслух, но суккуба, кто бы мог представить, проигнорировала приказ.
Несмотря на тяжелейшие ранения, демоница телепортировалась прямо на плечи Клешне, подцепила когтями забрало и рванула на себя. Я немедля направил луч в рожу, и вот теперь гад задергался, точно получил не водой, а «царской водкой». Заревел, отбросил топор и схватился за лицо, а когда отнял руку — половина осталась на ладони, как подтаявший слайм.