— А, вот и вы! Быстро, однако. Думали, подольше задержитесь.
Волшебница улыбнулась и покраснела, а до меня лишь со второй попытки дошло, что имел в виду «самурай». Впрочем, без одежды и с распущенными волосами товарищ скорее походил на темноволосого загорелого викинга — никаким самураям такие «банки» и не снились.
— Семен, как там салфетки? — Рен окунула палец в подливу, облизнула и с наслаждением зажмурилась.
Семен? Вот как его зовут. За весь поход так и не удосужился узнать настоящее имя воина.
— Во, смотрите!
Мечник взял оружие и отошел подальше. Подбросил простыню над головой и замахал катаной — да так быстро, что создавалось впечатление, будто у парня целая дюжина правых рук. Три секунды свиста и блеска, и на пол палыми листьями полетели нарезанные на квадратики лоскуты. Чародейка поймала их потоком воздуха и сложила в идеально ровную стопку.
Под общие аплодисменты Буран вальяжно поклонился и поспешил к столу.
— Ну что, — поднял кубок. — Не чокаясь?
— За тех, кого нет с нами, — шепнула Рен.
Выпили залпом, хотя виски попался настолько крутой, что его бы цедить и цедить как крепленый ликер. Между первой и второй перерыв известно какой, и Хира сразу обновила напиток.
— У меня тоже есть тост, — взяла чашу двумя руками и поднесла к груди. — Прямо сейчас мы пируем в святая святых ублюдка. Мы убили его самого, расправились со стражем и захватили логово. Так будет с Железной крепостью. Так будет с Обителью Владыки. Так будет с каждой норой, где засели уроды, садисты и прочие отбросы. Никто не уйдет неотмщенным. За победу!
— За победу! — серебро стукнулось под громкий и уверенный хор.
— А я хочу выпить за то, чтобы никогда не рубить сгоряча, — сказала волшебница.
Опрокинули, обновили и выжидающе уставились на меня.
— Хм… — чуть качнул кубок и взглянул на переливчатую пляску волн. — Я бы мог толкнуть долгую проникновенную речь о борьбе бобра с ослом, но давайте коротко и по классике — за любовь. Пока любим — мы неуязвимы для Тьмы.
— За любовь! — охотно поддержали товарищи, но демоница замешкалась, словно вспомнив нечто неприятное.
Однако шот быстро смыл тень с лица, девушка задорно улыбнулась и произнесла:
— Итак, формальности соблюдены. Первая фаза, так сказать, закончена, а значит, что? — обвела нас ехидным взором. — Значит, пора устроить непотребство!
Вылакала остатки виски из горла, уложила бутылку на стол и крутанула по часовой стрелке. Сосуд завертелся с такой скоростью, что слился в сплошной зеленый диск.
— Кто откажется — тот нырный склизень.
— Это еще что? — удивился Буран, которого, судя по каменной физиономии, грядущая забава ни капли не прельщала.