На следующий день Гордон пригласил оставшихся верными Валленштейну офицеров поужинать – отдельно от Валленштейна. Ну, вы все сами уже догадались. В момент банкета начинают играть «Рейны из Кастамере» и в зал врываются драгуны с палашами в руках. Они рубят всех, Терцки, Кински, младших офицеров. Израненный Терцки выбегает во двор, где его встречают мушкетеры. «Пароль!» – «Святой Иаков!» – орет им Терцки. Этот пароль ему сказал Валленштейн. «Хрен тебе, «Австрийский дом!» – радостно отвечают мушкетеры и забивают Терцки прикладами.
В это время еще один наемник, капитан Деверу, с несколькими людьми вламывается в спальню Валленштейна. Тот что-то говорит, но наемники либо не услышали, либо не запомнили, что. Валленштейн получает удар алебардой в грудь. Финита ля трагедия. Тело заворачивают в ковер и уносят. Знаменитейшему и одному из важнейших деятелей Тридцатилетней войны, человеку, сделавшему ее такой, как мы ее знаем, приходит конец.
Так проходит земная слава.
Спорадические мятежи в армии были быстро подавлены, убийц щедро наградили. Гордон получил два из конфискованных поместий покойного и 120 000 гульденов из его казны. Вот Гордон сделал недурную карьеру для простого солдата, кем он начинал. Имущество Валленштейна по большей части было изъято, его «военная корпорация» досталась империи. Армия присягнула императору. О клятве верности Валленштейну никто не вспоминал, да и чего стоит клятва ландскнехта. Семья Валленштейна не пострадала, разве что потеряла бОльшую часть состояния, но на тихую спокойную сытую жизнь осталось. Посмертно генерал был осужден как изменник.
«Они волокли его за ноги, голова его билась о каждую ступень, все было в крови, закинули в карету и увезли в замок, где уже лежали остальные, обнаженные, друг подле друга… И здесь ему отвели привилегированное место, положив в ряду справа, и это все, что можно было сделать для великого генерала».
Ходячий символ Тридцатилетней войны умер. А война продолжалась.
Итак, ключевые фигуры прошлых лет оказались сметены с доски. Валленштейн мертв, Густав Адольф мертв, даже Фридрих Пфальцский, и то мертв. Но война продолжается. И как продолжается! В Тридцатилетнюю уже официально, всерьез, вмешалась Испания. Кабальерос за последние годы ни на шаг не продвинулись в смысле контроля сухого пути в Нидерланды, и мысль войти самим и молча все поправить окончательно усела в мозгах мадридских царедворцев. Капитанов Алатристе возглавлял кардинал-инфант, юный принц испанского Габсбургского дома Фернандо. Молодой парень, но талантливый военачальник, а происхождение добавляло ему авторитета. Тем временем, сын императора Фердинанда, молодой Фердинанд Фердинандыч, возглавил имперскую армию. Помогали ему два бывших генерала Валленштейна, Галлас и Пикколомини. Они оба, конечно, были не столь яркими, как их покойный шеф, но вполне пристойными на тот момент профессионалами. Правда, оба на почве долгой войны уже начали крепко закладывать за воротник, причем любили квасить вдвоем, но мозг еще не пропили, так что трио Фердинандыч-Галлас-Пикколомини во главе имперской армии было вполне дееспособным. В общем, имперцы и гишпанцы решили кадровую проблему успешно.