И само мероприятие, и гости нравились нам по множеству причин, но главная – состав гостей отражал национальное многообразие индустрии, в которой я вырос и о которой рассказываю. В отличие от многих моих друзей, я не занимаюсь торговлей металлоломом, и эти отношения – международные отношения – главный ключ к пониманию, почему металлолом сейчас течет по рынкам всего мира.
Но вот в чем дело: так было не всегда.
Летом 2011 года я несколько дней рылся в архивах ISRI в поисках исторической информации, подбирая материал к этой книге. Среди найденных документов интереснее всего были фотографии и сообщения о ежегодных обедах торговых организаций, предшествовавших ISRI. Национальная ассоциация торговцев отходами (NAWMD), например, обычно организовывала свой банкет в Hotel Astor в Нью-Йорке. Я обнаружил снимок банкета 1924 года, показывающий роскошное мероприятие: целый зал, несколько десятков столов и несколько сотен футов патриотических знамен. Но поразительнее всего, если смотреть с расстояния в 90 лет, отсутствие разнообразия среди участников: обед предназначался для белых мужчин (главным образом евреев) в смокингах.
Дело тут не только в демографии (хотя в то время в американской торговле определенно доминировали эмигранты из Восточной Европы). Годовые собрания NAWMD официально проходили «без женщин» – и традиция сохранилась до середины 1980-х.
Времена, безусловно, изменились.
Сегодня ISRI – международная организация с участниками из разных стран, а конференция ISRI – больше 5 тыс. делегатов – международное событие. Китайские предприниматели смешиваются с индийскими, те – с африканскими, и все гоняются за американскими поставщиками металлолома. Женщины по-прежнему на встречах в меньшинстве, как и во всей индустрии в целом, но их число растет, а влияние увеличивается (особенно в Гонконге и Лос-Анджелесе). Несомненно, индустрия лома – как минимум на управленческом уровне – остается вотчиной мужчин. Но, я думаю, через 20 лет это тоже изменится.
Тем не менее я знаю, что посторонние люди – особенно из экологических сообществ – не питают добрых чувств к глобализации торговли и утилизации отходов. Они считают эти процессы перекладыванием проблемы на других, выкидыванием отходов и поощрением загрязнений. Я понимаю их озабоченность: утилизаторы в развивающихся странах редко соответствуют стандартам, установленным в богатых государствах. Иногда они не могут позволить себе улучшение; в случае Гуйюя в Китае деньги на улучшение ситуации вроде есть, но препятствуют политика и масштабы проблемы. Однако возникает вопрос: а не сохраняют ли они природу лучше, даже если работают грязнее? Лучше или хуже окажутся медные или золотые шахты по сравнению с добычей металла в Гуйюе? Что лучше: повторно использовать компьютерную микросхему в Китае или измельчить ее в Северной Америке?