Такую технику уже применяли, и она отлично работает для определения основных сетей обработки цвета[121]. Сам по себе этот эксперимент – только начало, но на те же области мозга указывают и другие методы. Например, если обследовать людей, у которых эти области повреждены в результате инсульта, то обнаружится утрата цветовосприятия[122]. Такие люди видят мир в оттенках серого и даже не могут вспомнить или по-настоящему понять, что такое цвет.
Один и тот же вопрос исследуется во множестве несложных экспериментов с разных точек зрения, и результаты становятся все более достоверными. В науке, по моему опыту, лучше не зацикливаться на создании одного-единственного совершенного эксперимента с учетом всех-всех параметров и с идеальными результатами, перевязанными ленточкой. Научный успех обычно приходит с серией приближений и постепенно растущей уверенностью.
Теперь применим тот же несовершенный, но практичный подход к изучению сознания.
Предположим, я посажу испытуемого перед монитором. Он сфокусируется на точке в центре экрана. Внезапно, совсем ненадолго, появится изображение лица. Оно будет неярким и возникнет лишь на двадцатую долю секунды. Затем экран покроется случайным набором цветных квадратов. Такая зрительная маскировка, как ее называют, прервет обработку мозгом предшествующей информации: испытуемому станет труднее увидеть лицо. Оно будет балансировать на грани осознания. Каждые несколько секунд в тех же затрудненных условиях будет показываться новое изображение. В ряде случаев испытуемый подтвердит – да, в этот раз я увидел лицо (назовем эту ситуацию условием А), но иногда он скажет – нет, лица я не видел (назовем это условием Б).
И вот мы получили пусть простой, грубый и несовершенный, но все же способ найти сознание в мозге. В условии А испытуемый зрительно осознаёт лицо и цветную маску, которая покрывает экран после лица. В условии Б он видит только маску, не лицо. В каком-то смысле у него больше осознания зрительной информации (или он осознает больше различных изображений) в условии А. Если мы найдем область мозга, которая более активна в условии А, то, возможно, именно она и участвует в сознательном восприятии зрительной информации. В любом случае это будет полезный первый шаг. Такой эксперимент может указать и на посторонние области мозга, не связанные с сознательным восприятием зрительной информации, но у нас будет хотя бы начальный вклад в ответ на наш вопрос, и тогда мы сможем перейти к другим экспериментам, например к исследованию пациентов с инсультами, у которых повреждены эти области мозга.