Может показаться, что сознание – это предмет ученых обсуждений и что в мире существует слишком много разных, не связанных друг с другом точек зрения. Такое впечатление подкрепляется и распространенным представлением о том, что сознание – неразрешимая загадка. Я настроен оптимистичнее. Я полагаю, что мы приближаемся к пониманию механизма сознания и, возможно, даже уже разобрались в его основных принципах. Оптимизм мой основывается в том числе на том, что в этом массиве разнообразных теорий и точек зрения многие различаются не так сильно, как кажется на первый взгляд. Если копнуть поглубже, обнаруживаются многообещающие совпадения.
В этой главе я объясню, как теория схемы внимания соотносится с семью другими широко известными научными взглядами на сознание. С некоторыми из них я буду спорить, а с некоторыми найду пересечения. Конечно, в ограниченном объеме одной главы я не в состоянии привести полное изложение всех альтернативных взглядов. Моя задача – оценить не отдельный подход, а, скорее, соотношение его и теории схемы внимания.
Трудная проблема и метапроблема
Упоминавшийся выше термин “трудная проблема” предложил философ Дэвид Чалмерс. И этим он задал направление научных дебатов о сознании на десятилетия вперед[166]. Сознание – трудная проблема, поскольку это личный опыт, который невозможно подтвердить извне. В силу самой природы субъективного опыта на него нельзя надавить и измерить противодействие, нельзя положить его на весы и узнать, сколько он весит, или нагреть его и найти температуру сгорания. Он непроницаем для науки. Трудная проблема, на самом деле, это эвфемизм для невозможной проблемы, к решению которой наука приблизиться не может.
Позже Чалмерс также предложил термин “метапроблема”, отсылающий к вопросу, почему мы вообще считаем, что у нас есть трудная проблема[167]. Может быть, ее и нет. Может быть, внутри нас не существует принципиально необъяснимой нефизической субстанции. Может быть, наша задача как ученых – объяснить, почему люди в принципе склонны верить в трудную проблему.
Теория схемы внимания – пример второго подхода. В сущности, эта теория объясняет, почему биологическая машина ложно убеждена в наличии трудной проблемы. Когда машина обращается к своей схеме внимания – упрощенному, карикатурному изложению внутренних процессов, – она получает информацию, что в ней существует скрытая, призрачная сущность сознания.
В ядре теории кроется особая мощь – знание, основанное на моделях и обладающее гораздо большей силой, нежели поверхностное. Чтобы стало понятнее, приведу пример.