Он не ответил.
— Тебе удалось допросить его?
— Удалось. Не сказал бы, что удачно — он всё отрицал.
Я безрадостно рассмеялся:
— Ну конечно. Как и Сеяшочитль.
— Хранительница? Я получил твое сообщение, но…
— Она в этом замешана, — сказал я.
— Это серьезное обвинение, Акатль. Тебе есть чем подкрепить его?
— Нет. Возможно, здесь удастся что-нибудь найти.
Мы обыскали весь дом; вдова помогала нам, показывая короба, в которых покойный держал самое ценное свое имущество. Тщетно.
Последний плетеный короб изнутри был не настолько глубоким, как казался снаружи. Я посмотрел на Масиуина, который держал в руках охапку одежды, и вдвоем мы перевернули короб, вывалив его содержимое на пол.
Под вторым дном обнаружилось множество набросков и бумаг. Дрожащим от горя голосом вдова Наятлана поклялась, что никогда раньше не видела их. Письмена выцвели и утратили четкость.
— Мне нужно время, чтобы изучить бумаги, — сказал я.
Помолчав, Масиуин ответил:
— Возможно, придется передать дело столичным судьям. Я с ним не справляюсь.
— Не стоит. Ты мне нужен.
— Зачем?
— Все четверо мертвы, — объяснил я. — Она выполнила задуманное. Чем дольше мы прождем, тем меньше доказательств у нас останется.
— И что мне теперь делать?
Я посмотрел на верхний листок: на нем был нарисован Тескатлипока, Дымящееся Зеркало, который правил миром людей в Первую эпоху.
— Поставь охрану вокруг дома Сеяшочитль. Пусть за ней внимательно наблюдают.
Мы коротко переговорили с вдовой Наятлана, но она даже не знала, что ее муж был членом культа. Расспросы ни к чему не привели.
* * *
Время между пробуждением и жертвоприношениями в память об очередном усопшем (у меня ведь были и свои обязанности) я потратил на изучение рукописей. Записанные в них заклинания были старыми и такими мощными, что необученные фанатики вряд ли смогли бы воспользоваться ими.
Рядом с одним из заклинаний виднелись пометки, вроде бы пояснения к наложению, но половина глифов отсутствовала, из-за чего остальное почти не поддавалось прочтению. Призыв, возможно, вызов какой-нибудь твари. Хвала богам, у них ничего не вышло. Я готов был поблагодарить за это Сеяшочитль, не будь она такой надменной. Ей уже доводилось убивать невиновных.
Остальные бумаги интереса не представляли: восхваления Тескатлипоке, его магии, дарующей жизнь и смерть. Выцветшие гимны прославляли Дымящееся Зеркало, который держит в своих руках судьбы мира и будет править империей. Здесь я тоже обнаружил сделанные рукой Наятлана пометки и кое-как смог разобрать их. У него был сын, который утонул в раннем возрасте. Глупец надеялся, что в Шестую эпоху Тескатлипока вернет ему ребенка.