Кто-то пытался втащить в комнату лохань, но узкий проход не позволял людям нормально развернуться. Взаимоисключающие команды, пыхтение и громкое сопение помогали мало.
Я бросилась помогать, на ходу оборачиваясь, чтобы и отзывчивую осведомительницу к делу призвать. Но в проёме окна, через которое она вынырнула на улицу, увидела только ступни босых грязных ног. Ну нет так нет. Информация тоже дорого стоит.
Две девчушки — не то погодки, не то двойняшки — крутились с корытом, едва удерживая его в тонких ручонках.
— Что же вы сами-то? — подхватила я утварь, одновременно уменьшая её вес. — Братьев бы попросили. Или заняты они чем серьёзным?
— Не станут они помогать, — покраснев непонятно от чего, ответила одна. Вторая, подтверждая её слова, кивнула. — Сами управимся.
— Сами — так сами, — согласилась я, устраивая посудину поустойчивее. — Воду вам девочка моя поможет принести.
Дети убежали, а я пошла готовить больную к купанию. Турна как тряпичная кукла лежала в жутких лохмотьях, заполнявших её гамак, безучастно глядя в потолок. Волосы скатались в сплошной колтун. Вонь стояла невероятная. Это каким садистом надо быть, чтобы предлагать отчаявшимся людям такой способ лечения?
Украдкой взглянув на окна — не подглядывает ли любопытная тётка, — я рукой провела по голове женщины, сбривая волосы. Ещё и заклинание прошептала, всплывшее из Книги:
— Идите волосы прочь, унося болезни в ночь. Коса вырастет новая, здоровье вернётся старое.
Девочки притащили ведро горячей воды и два ведра холодной. Для первого замачивания достаточно, но мыть надо будет два, а то и три раза.
— Вода ещё нужна будет, — предупредила я и подняла на руки больную.
«Великая Вселенная! Кожа да кости. Краше в гроб кладут», — запричитала моя внутренняя ведьма.
Что это она активизировалась? Давненько не виделись. Но разбираться было некогда. Проверив воду локтем и убедившись, что температура нормальная, я положила Турну в корыто. Вода сразу перестала быть прозрачной.
Велев девочкам присматривать за матерью, пошла снимать гамак. Аер бросился мне помогать — неловко было ему смотреть на обнажённую женщину.
— Ты целитель, — напомнила я ему тихо, чтобы успокоить мальчишку. — Учись смотреть на тело непредвзято.
Подросток засопел недовольно, но кивнул.
Отмывали Турну долго. Дважды меняли воду и извели кусок мыла, который я вытащила из своей кладовочки.
— Куда только теперь положить её? В старый гамак со всем тряпьём возвращать нельзя. Девочки, есть у вас запасная постель?
Спрашивала без всякой надежды. Откуда в семье, где распродано всё, могут быть излишки? Но девочки переглянулись и кивнули: