— Леди, на вас штаны! — шёпотом подсказала мне вторая служанка.
— И что? Я в них вчера с королем завтракала и со старейшиной гильдии трактирщиков обедала. Претензий ни у кого не было, — пожала плечами, ещё раз посмотрев в зеркало. Чего прицепились?
— Король и мэтр — мужчины, — слегка осмелев, напомнила мне первая.
— Детка, разницу между мужчиной и женщиной я поняла тогда, когда тебя, скорее всего, ещё и в проекте не было. Чем мнение королевы может отличаться от мнения короля и старейшины? — начала злиться я.
Да, чужой монастырь, и со своим уставом лезть не стоит, но я же здесь не на завалинке семечки лузгаю. Это нормальная рабочая одежда. Мне что, переодеваться по три-четыре раза на день, согласно ситуации?
— Ну, — покраснела как маков цвет вторая служанка, — мужчинам, наверное, нравится смотреть на…
Она замялась и потупилась. Но я заметила взгляд, брошенный на мой зад. Дикость какая!
— Всё, девочки. Модный приговор отложим на другое время. Или идём или идите — времени у меня мало.
Кофе! Божественный аромат через трепещущие ноздри проник в мозг и поманил за собой. Очарованная запахом, не заметила, как дошла и остановилась у двери, которую охранял усатый гвардеец.
— Не велено беспокоить, — остановил он меня, заслонив дверь грудью.
Вперед прошмыгнули мои провожатые и наперебой зашептали:
— Сама вызвала… Ждёт… Будет гневаться.
Солдат, сделав шаг в сторону, освободил проход, служанки распахнули дверь, и я шагнула в покои королевы-матери.
Утреннее светило, восходящее из-за гор и незатенённое портьерами, ослепило. На мгновение зажмурилась, а когда открыла глаза и привыкла к яркому свету, увидела величественно восседающую за сервированным к завтраку столиком матушку Альфреда. Лёгкое платье в пастельных тонах, отороченное широким кружевом, на голове чепец в тон, ножка в атласной туфельке на низкой банкетке, в пухлых пальчиках изящная кофейная чашка с золотым узором. Картина маслом «Завтрак аристократки». Захотелось осмотреться, чтобы проверить, нет ли где художника с мольбертом, которому позирует эта прекрасная дама.
Но помня, что озираться в присутствии монархов неприлично, — наставления Лир’рии и шпынянье Ол’лии даром не прошли — я сделала книксен и поприветствовала хозяйку покоев:
— Доброе утро, Ваше Величество.
— Увы, для меня оно оказалось недобрым, — частицу «не» мадам чётко выделила интонацией. — Мне донесли, что вчера вечером вы, леди, вели себя неподобающим вашему статусу и порядкам моего дома образом.
— Что же я такого натворила? — спросила вслух, сглатывая слюну, а про себя подумала: «Мне что, ни присесть, ни кофе не предложат?»