По дороге наплел что-то про дядьку Витю. Постарался более расплывчато указать место его жительства, хозяин машины вполне мог быть местным. Да, именно так, хозяин. О том, откуда он сам, тоже рассказывал уклончиво, но похвалился, что он известный режиссер. Какие снимал фильмы? Немного задумавшись, пояснил, что это фильмы не для широкого экрана, они на конкурсы. Тарковский что ли? Нет, не Тарковский. С ним отношения не сложились, тот мол задается. Минут двадцать я слушал о том, какие ошибки допускает Тарковский, разбор его фильмов. Чуть не уснул. Или уснул? Потому как поворот на грунтовку заметил, когда машину стало трясти.
— Ты ведь не возражаешь?
Я помотал головой. Водитель уже третий раз повторял вопрос.
— На полчаса свернуть надо. Я ведь по дороге и натуру для съемок присматриваю.
— Нет, нет, не возражаю, пожалуйста. — Хотел опять прикемарить, но машину потряхивало довольно сильно.
Остановились на широкой поляне, дальше дорога, даже для «Волги» становилась малопроходимой. Режиссер бродил, складывал пальцы обеих рук квадратиком. Смотрел вокруг через воображаемую камеру. Сидеть надоело, и я вышел из автомобиля, немного размяться.
— Андрей, достань из багажника кофр. Это такой большой, как чемодан, полукруглый. Там камера.
Багажник я открыл легко, поворотом замка. Опять память подсказала. А нет, уже катался. В Леснянске на такси ехали, вечером. Видимо я сонный был, не сильно обратил внимание на новый для этого времени автомобиль. А с мальчишками мы много обсуждали его, видев только на картинках. Чемодан, действительно не тяжелый. Вытащил, поставил перед режиссером.
Тот задумчиво смотрел на меня.
— Что?
— А. - встрепенулся. — Андрей, понимаешь… В таком месте нужно снимать кадры про нашего разведчика. Он партизан, пионер, попал в плен к фашистам. Они его мучили, потом повесили. Я хочу попробовать снять природу, но желательно сделать пробные кадры и с актерами. Сам понимаешь, не буду же возить собой всю группу по нашим местам. Можешь помочь?
— Чем?
— Надо будет изображаться разведчика. Ты хочешь в кино сняться? Артистом стать?
Я задумался. До попаданчества, наверно с радостью согласился бы. Сейчас понимал, что известность скорее лишнее. Если что и буду предпринимать глобальное, а скорее всего буду, я только еще не придумал что, то лучше вести себя тихо.
— Нет, — замотал головой, не хочу.
Режиссер смотрел на меня изумленным взглядом. Потом тряхнул головой, словно отгоняя наваждение.
— Ну не хочешь, как хочешь, а то у меня в багажнике, и форма есть пионерская. И галстук.
— Зачем? Разведчик-партизан ходит в тылу у немцев в школьной форме и галстуке, да еще холодной осенью?