— Так как же насчет «Малышка»?
— Но ведь еще рано сеять.
Сосновый бор кончился, теперь дорога пошла открытым полем. На поле высились стога сена. Они были как старинные терема, и на одном из них, самом высоком, вытянув длинную шею в небо, стоял аист. Проехали еще немного — опять увидели аиста. Этот гордо вышагивал по лугу, осторожно переставляя белые, обутые в красные сапоги ноги.
— Какой важный! — сказала Вера Сергеевна. — Будто знает, что занесен в Красную книгу.
— Расскажите про аистов, — попросил Иван Макарович, — вы так интересно тогда про пчел рассказывали!
— Что рассказывать, вы, наверное, и сами знаете…
— Знаю только, что аисты приносят детей, — улыбнулся Иван Макарович.
— А что убивают собственных?
— Как — убивают?
— Аисты живут по законам древней Спарты: слабых сами уничтожают. Например, известный французский натуралист Жуэ пишет, что собственными глазами видел, как аистиха, недовольная своим птенцом-заморышем, тут же пробила ему голову клювом и выбросила из гнезда. А перед отлетом аисты собираются вместе, выделяют нечто вроде трибунала, и этот трибунал отбирает: кого можно допустить к перелету в жаркие страны, а кого нельзя — не долетит. Тут и начинается самосуд.
— Жестоко, — заметил Иван Макарович.
— Жизнь вообще жестокая штука.
— Зато уж что касается верности…
Но Вера Сергеевна перебила его.
— Неправда! Слухи о супружеской верности аистов сильно преувеличены. Тот же профессор Жуэ пишет, что он наблюдал одного аиста, который каждый год прилетал с новой супругой. — Она усмехнулась: — У них тоже, как и у нас.
— Значит, вы не верите в настоящую любовь? — спросил Иван Макарович.
— Что значит — настоящую?
— Единственную, неповторимую…
— А вы?
— Тогда держитесь! Я вам кое-что покажу!
И почти не сбавляя скорости, он круто повернул машину. Дорога пошла ухабистая, к тому же прямо в глаза било солнце. Одной рукой Вера Сергеевна загораживалась от солнца, другой старалась удержаться, чтобы не вылететь с сиденья.
Ехали довольно долго, потом, оставив машину, пробирались лесом, пока не открылась наконец поляна. Некошеная и уже порыжелая трава стояла на ней чуть не в рост человека, и поэтому Вера Сергеевна ничего не увидела.
Иван Макарович нырнул в траву и уже оттуда позвал:
— Идите сюда!
Он стоял у большого серого камня, заросшего зеленым мхом. Но с одной стороны мох был очищен, и она увидела высеченные на камне буквы. С трудом прочла:
«Сдес зарыт труп Ивана Федорова Лисиченки погипшево через Феклу Климову загорячую к ней любов».
— Что это? — обернулась она к Ивану Макаровичу. — Кто-нибудь пошутил, да?