Толчком к изменению положения дел в управлении Казанской губернией послужил донос бывшего дворянского заседателя ядринского уездного суда прапорщика Ивана Мисаилова. «Всеподданнейшее прошение» было передано им в собственные руки Николая I в Варшаве в 1830 г.[501] В нем сообщалось о «свирепых» и «наглых» злоупотреблениях, совершающихся в Ядринском уезде по отношению к «непросвещенному народу чуваш» со стороны земского исправника Лукомского и всех чиновников земского суда. Сам Мисаилов предлагал свои услуги в качестве переводчика при организации следствия, но при этом выражал недоверие местным властям и даже московскому департаменту Сената, рекомендуя рассмотреть это дело в Санкт-Петербурге. Прямое вмешательство императора в застойные процессы административной жизни Казанской губернии ускорило развитие событий. С этого момента верховное внимание к казанским событиям не ослабевало. Уже в мае шеф жандармов получил подтверждение справедливости доноса Мисаилова. В рапорте штаб-офицера сообщалось, что он неоднократно докладывал «об отягощениях излишними поборами бедных поселян Ядринского и прочих уездов…, передавал все обстоятельства дела гражданскому губернатору, чтоб при новой баллотировке Лукомского не утверждать, губернатор был также оповещен, что Лукомский находится в тесных связях с губернским секретарем Дороховым и советником губернского правления Межуевым, с которыми и делится пополам»[502]. И действительно, еще в апреле 1830 г. в сводках первой экспедиции III Отделения отложилось донесение «о чиновниках Казанской губернии», в котором речь шла об окружении губернатора Жеванова, о наличии неформальных отношений с «лихоимцами» Ядринского уезда. В документе говорилось: «Секретарь при губернаторе Дорохов — чиновник пристрастный к интересу, игрок в карты, обыкновенно занимается сим ремеслом с приезжающими в губернский город исправниками. Весьма близок к своему начальнику и живет в губернаторском доме. Чиновника для особых поручений Москатильникова держит губернатор за отменный слог письма, невзирая, что он человек без нравственности, отпадший от религии и был под судом. Он занимается сочинением разных просьб. Советник губернского правления Мижуев пьет запоем и пристрастен к лихоимству. Исправник Ядринского уезда Лукомский чиновник совершенно не благонадежный для службы, делает поборы с казенных крестьян, но пользуется расположением начальника губернии»[503]. Впервые доносилось, что губернский прокурор Солнцев «слишком явно предан несчастной слабости к пьянству, затмевающей его природные способности и препятствующей ему обращать строгое и беспрепятственное внимание на действия Уголовной палаты, от чего часто он пропускает неправильные журналы, составляемые по произволу советника Иванова, руководимого самым алчным лихоимством»