В 1835 г. кадровый вопрос неожиданно коснулся и самого военного губернатора. Стрекалов получил должностное порицание за растрату казенных денег его адъютантом. Первоначально донос «о растрате казенных денег» поступил в Министерство внутренних дел. Проверив обстоятельства дела, жандармский офицер сообщил, что донос составлен уволенным за взятки бывшим секретарем губернаторской канцелярии Дороховым. Напомним, что инициатива его увольнения исходила от военного губернатора. Выяснилось также, что адъютант Стрекалова Кашперов, оказавшись в Санкт-Петербурге, проиграл в карты значительную сумму казенных денег, о чем стало известно императору. Обстоятельства дела рассматривались келейно, без вмешательства Сената, Комитета министров, в обстановке секретности, с участием только императора, министра внутренних дел и шефа жандармов. В результате губернатору Стрекалову было вынесено «порицание» за доверие казенных денег своему адъютанту вместо хранения их в казначействе и за то, «что допустил в губернском городе запрещенную карточную игру, в которой участвовали первые чиновники местного управления и даже его адъютанты»[530]. Кашперова уволили с предписанием покинуть Казань. Кроме него получил отставку и чиновник особых поручений. Вице-губернатора Филиппова, как давнего и страстного игрока, перевели в другую губернию; Астрахань стала местом службы для полицмейстера Клушина. Губернатор отделался лишь порицанием. Думается, попади это дело в Сенат, как в недавние времена, оно окончилось бы иначе.
С. С. Стрекалову не удалось избежать и сурового прикосновения «Верховного судилища» страны. По ведомству сенатского межевого департамента на него было заведено дело о спорной земле в Харьковской губернии (присужденной князю Щербатову) с родовым поместьем казанского губернатора. Межевая канцелярия обратилась к нему за отзывом на предложение о получении равного количества земли, но в другом месте. В поданном ему документе содержалось множество неточностей относительно размера земель его родового поместья, да и вынесенная на решение в Государственный совет записка была составлена с ошибками. По-видимому, сама эта ситуация была Стрекалову неприятна и оскорбительна, поэтому его резкий отзыв, «содержащий неприличные выражения на счет мнения Государственного совета и решения общего собрания Правительствующего сената», был ему возвращен с целью составления нового, в «законном порядке». Нависла угроза его наказания как должностного лица за проявленное непочтение к Сенату, что и вынудило Стрекалова обратиться лично к императору. Высочайшим повелением от 21 февраля 1837 г. дело было приостановлено, но Сенат этим не удовлетворился. На основании статьи № 1269 Свода уголовных законов на рассмотрение министра юстиции была передана претензия к «блюстителю закона, по званию военного губернатора», который должен был знать «преимущественнее пред другими, что закон воспрещает употреблять подобные выражения, особенно против решения Верховного судилища». И в этот раз военного губернатора выручило вмешательство самого Николая I. Общими усилиями различных ведомств и влиятельных лиц было найдено компромиссное решение, и конфликт удалось замять. Стрекалов получил свой отзыв обратно, а Сенат приостановил исполнение резолюции по этому делу