Казанское губернаторство первой половины XIX века. Бремя власти (Бикташева) - страница 145

. Однако эта «порча патриархальных провинциальных нравов» оказалась по вкусу большинству местных аристократов, желавших чувствовать себя и в губернском городе как в столице. К тому же искушенное и щепетильное казанское дворянство наконец-таки заполучило «хозяина губернии», достойного их внимания и уважения.

Официально управление Стрекалова завершилось его переводом в Москву для присутствия в московских департаментах Сената. Но молва связывала увольнение губернатора с женитьбой на Надежде Евдокимовне Брандорф, личная жизнь которой вызывала различные кривотолки. Этот союз, оформившись в Казани, мог поколебать имидж губернатора, а если учесть, что свитские генерал-адъютанты просили согласие на брак у самого императора, то для Стрекалова перевод в Москву был лучшим разрешением личных проблем и достойным завершением карьеры «николаевского властителя». Со второй супругой он прожил в долгом и счастливом браке. Скончался в 1856 г. в Москве на семьдесят пятом году жизни, похоронен в Донском монастыре[536].

О следующих двух военных губернаторах в архиве III Отделения отложилась скудная и весьма отрывочная информация, это можно объяснить плохой сохранностью документов. Но даже по этим малочисленным донесениям создается впечатление об усугублении кадрового состояния в губернских администрациях в последние годы правления Николая I. Донесения жандармов 50-х гг. дают основания утверждать, что губернаторы не были в состоянии противостоять всеобщим должностным злоупотреблениям местных чиновников. В 1856 г. полковник Ларионов о казанском военном губернаторе И. А. Боратынском составил следующее мнение: «…прекрасного ума и образования, скромного весьма уклончивого характера, совершенно чуждый „всякой корысти“ и пользующийся всеобщим уважением, но, к сожалению, не имеет по службе помощников, вполне сочувствующих его действиям…»[537]. При нем не только управляющий удельной конторой и председатель палаты государственных имуществ «не теряли из виду своих интересов» и «извлекали смело свои выгоды», но и ближайший его помощник и подчиненный, вице-губернатор Ардалион Михайлович Андреев, «с особым искусством пользовался всеми случаями, могущими доставить какое-либо награждение»[538].

С. П. Шипов

Оказалось, что этот чиновник прибыл в Казань переводом из Саратова «не без особенностей служебных». Как видно, применение «увольнений переводом» теперь коснулось и казанской администрации. Вице-губернатор и губернский советник Татаринов вновь реанимировали «не без признательности» практику раздачи служебных должностей. Губернатора же часто одолевали болезни. Так, в 1850 г. (через четыре года после вступления в должность) жандармский штаб-офицер Калугин о И. А. Боратынском доложит: «…управлением занимается равнодушно»