. И хотя позиция известного казанского профессора Н. П. За госкина относительно «казанского разгрома 1819–1820 гг.» мало чем отличалась от официальной, он впервые высказал сожаление, что ограничился местным краеведческим материалом
[334]. Позднее следственные материалы Министерства юстиции по результатам этой сенатской ревизии были введены в научный оборот Н. Ф. Дубровиным
[335], но и ему не удалось растождествиться с точкой зрения ревизоров, опираясь на альтернативные источники, в силу их крайней разбросанности по разным архивам и фондам
[336].
После отъезда Ф. П. Гурьева Казань с нетерпением ожидала нового гражданского губернатора. Тем временем в коридорах власти шла незримая напряженная борьба влияний в связи с создавшейся вакансией. В результате очередным казанским гражданским губернатором стал граф Илья Андреевич Толстой, получивший это почетное, но, как оказалось, обременительное назначение по протекции влиятельных родственников, не имея на то должного опыта. Известно, что граф И. А. Толстой (1757–1820) служил флотским гардемарином и вышел в 1793 г. в отставку в чине бригадира Преображенского полка. Женился очень выгодно на княжне Пелагее Николаевне Горчаковой, получив к своим трем еще девять имений за женой и три винокуренных завода. До пожара 1812 г. имел роскошный дом в Москве. Будучи одним из старшин Английского клуба, служившего главным центром общественной жизни старой дворянской Москвы, пользовался расположением и уважением столичной знати[337].
Лев Николаевич Толстой вспоминал об Илье Андреевиче: «Дед мой был, как я его понимал, человек ограниченный, очень мягкий, веселый и не только щедрый, но бестолково-мотоватый, а главное — доверчивый. В имении его Белевского уезда Полянах, — не Ясной Поляне, но Полянах, — шло долго не перестающее пиршество, театры, балы, обеды, катанья, которые, в особенности при склонности деда играть по большой в ломбер и вист, не умея играть, и при готовности давать всем, кто просил, и взаймы, и без отдачи, а главное, затеваемыми аферами, откупами, кончилось тем, что большое имение его жены все было так запутано в долгах, что жить было не чем»[338]. О его же привычках к роскошной жизни сообщалось С. А. Толстой: «Граф Илья Андреевич вел жизнь крайне роскошную, выписывал стерлядей из Архангельской губернии, посылал мыть белье в Голландию, держал домашний театр и музыку и прожил все»[339]. Вероятно, поэтому после двадцати лет отставки Илья Андреевич был вынужден вновь поступить на службу. Губернаторская должность его вполне устроила. К тому же Казанская губерния ему была хорошо знакома, поскольку молодые годы он провел по месту службы отца в казанском гарнизоне. Так, в пятьдесят восемь лет граф И. А. Толстой стал казанским гражданским губернатором, имея за плечами незначительный опыт службы в совестном суде по выборам от дворянства Тульской губернии. Возникший по его прибытии в Казань страшный пожар не предвещал доброго начала. Последствия этого бедствия преодолевались затем не один десяток лет, да и положение дел в губернии оказалось непростым.