Вот так дела! Когда он успел стать королём? Мне было известно, что её дядя тесно связан не только с Лафетом, но и с Корином де Мозером. Несомненно, он купил трон. Но если так, то, отомстив своим врагам, я неизбежно нанесу удар и по Элоизе тоже.
– Вы что-то помрачнели, – заметила она угрюмое выражение моего лица. – Наверное, боль усилилась?
– Нет, госпожа. Просто я вспомнил друга, с которым расстался, и ощутил печаль.
Она понимающе улыбнулась.
– Ясно. Вы оставили в империи часть своей жизни. Но надеюсь, вы, подобно столь многим мужчинам, отправляющимся в колонии, не оставили там женщину с разбитым сердцем?
– Уверяю вас, госпожа, если чьё сердце и разрывается, то только моё.
– Полагаю, мы уже можем считаться друзьями и обходиться без титулов. Достаточно просто имён. Меня, как вы уже знаете, зовут Элоиза.
Я с радостью отдал бы всё золото из тайника за возможность признаться ей в том, что меня зовут Амадеус и что я полюбил её с первого взгляда в тот самый день, когда почти двенадцать лет назад увидел на дороге у Ролона. Но нет, я не открыл Элоизе тайну, и она думала, что в дом знакомого везла графа Пасиля де Солюса. Именно именем любовника Альведы я решил называться в Калионе.
…Прежде чем я смог снова отправиться в дорогу, мне пришлось несколько дней провалятся в постели, и всё это время Элоиза вместе с женой управляющего поместьем ухаживала за мной.
Глава 36. Я решаю, что «первым делом самолёты…»
Первый восторг, испытанный при нашей неожиданной встрече, прошёл. Я поскучнел и помрачнел. Элоиза искренне считала, что причиной тому рана, и, в общем-то, была права, хотя и не подозревала, что рана, мучившая меня, была сердечной. Я вернулся в Калион ради возмездия и, пока не увидел Элоизу, не задумывался ни о том, каким образом моё мщение может сказаться на ней, ни о том, что она может побудить меня свернуть с избранного пути.
За те дни, когда Элоиза ухаживала за мной, мы с ней заметно сблизились.
К возмущению жены управляющего, она, пока я валялся в лихорадке, настояла на праве собственноручно прикладывать охладительные компрессы к моему лбу и обнажённой груди. А когда я был слаб, но уже в сознании, Элоиза сидела рядом с моей постелью и читала мне стихи. Ни одна незамужняя девушка из хорошей семьи не стала бы делать ни того ни другого.
Я понимал, что наше сближение вряд ли останется незамеченным женой управляющего, и если она сообщит королю, что раненый спаситель оказывает излишнее внимание его племяннице, господину Дуло Риглоду это может не понравиться. И тогда он вместо того, чтобы славить меня как героя, постарается вызнать всю мою подноготную, на каковом поприще его поджидает множество любопытных открытий. Впрочем, возможно, король и не углядит в лёгком флирте племянницы с человеком, рисковавшим ради неё жизнью, ничего предосудительного, но ведь есть ещё и Лафет. Его ревность может поставить мою легенду под угрозу ещё вернее.