Тут подоспел Рикус. Ни в глазах, ни в выражении его лица не было и тени узнавания, будто он в своё время не убил ради меня человека. Впрочем, выгодно ли ему об этом вспоминать? Может, Рикус пожалел о своём поступке и опасался, что я изобличу его как настоящего убийцу. Может, он решил убить меня. Впрочем, не исключено, что для него, как и для большинства имперцев, эльфы и полукровки все на одно лицо…
– Чего ты от меня хочешь? – спросил я Фарида подобострастным тоном: так эльфы говорят с господином, тяжёлым на руку.
Сармиец обнял меня за плечи и повёл куда-то в одном ему лишь известном направлении. Рикус шёл с другой стороны. Мой нос находился близко от подмышки Фарида, и от неё воняло хуже, чем от горы трупов за стеной Ролона, на которой я очутился, попав в этот мир. Неужели этот человек никогда не мылся? Никогда не стирал свою одежду?
– Приятель, тебе очень повезло. Мне нужна совсем небольшая услуга. Ты бедный жалкий эльф без будущего. Ну что тебя ждёт? Разве что надорвёшь спину ради черноволосого хозяина и умрёшь молодым. А за эту маленькую услугу ты получишь столько денег, что тебе уже не придётся работать вообще. Не нужно будет воровать, а твоим матери и сестре не придётся торговать собой. У тебя будут деньги и женщины, а пить ты станешь не только пиво, но и лучшие имперские вина.
Мне этот человек представился настоящим воплощением зла: тёмный бог и злобный оборотень в одном флаконе. Его голос был нежнее имперского шёлка, а улыбка была точь-в-точь как у змеи. Его искренность была такой подлинной, как страсть шлюхи, которая, не мучаясь сомнениями, сдала меня Корину и его подручным в Ролоне.
– Ты нам нужен для одного дельца, его только и способен выполнить такой ловкий юнец, который запросто может взобраться на самое высокое дерево. Работёнка, правда, ждёт тебя не здесь, нам придётся потратить на дорогу несколько дней, но зато меньше чем за неделю ты станешь самым богатым эльфом в Калионе. Что скажешь на это, приятель?
Все эти щедрые посулы и трепещущая перед глазами надпись-предупреждение о моей скорой смерти наводили на мысль, что мне предстоит заживо поджариваться над огнём и страдать. Однако в моём положении разумным было проявлять смирение, что я и делал, даже возвысив сомнительного аристократа Фарида до звания «благородный господин».
– Благородный господин, я бедный эльф. Когда вы говорите о большом богатстве, я благодарю Единого и его помощников, что столь уважаемый воин выбрал именно меня, чтобы ему послужить.
– Слушай, что-то мне не нравится вид этого парня, – заявил вдруг Рикус. – По-моему, он весьма подозрительный тип. Посмотри-ка на его глаза – похоже, он не такой дурень, каким прикидывается.