Колдун опустился рядом со мной на корточки, открыл маленький мешочек и вынул оттуда щепотку какого-то вещества. Один из эльфов присел позади меня и обхватил мою голову своими ляжками, в то время как оборотень вложил вещество из мешочка мне в ноздрю. Я чихнул, а когда вынужденно сделал вдох, он побрызгал чем-то у меня перед носом. Огонь пробежал через меня и вспыхнул в голове. Ощущение было такое, что сейчас я воспарю в небо. Потом этот жар унялся, меня наполнило тёплое приятное ощущение благости и любви ко всему окружающему миру.
Верёвки были разрезаны. Мне помогли подняться на ноги, и я встал со смехом. Всё вокруг меня – наряды эльфов, древний дуб и даже алтарь между его корней – сверкало ослепительно-яркими красками. Я обхватил руками колдуна и крепко обнял его: мой дружелюбный настрой распространялся на всех.
Эльфы окружили меня со всех сторон: безликие фигуры в плащах и масках. Увидев блеснувший у одного из них стальной клинок вроде тех, которыми вооружались имперцы, я весело потянулся к нему, но рейнджер отбил в сторону мою руку. Они взяли меня под локти и повели к алтарю. Я пошёл охотно, бодро, довольный тем, что со мной друзья. Мои ноги, казалось, двигались по собственной воле, я не имел над ними власти и, пытаясь шагать, спотыкался и падал, но меня с обеих сторон поддерживали под руки. Моя воля была порабощена колдовским порошком, но рассудком, несмотря на дурманную весёлость, я понимал, что на алтаре меня ожидает что-то страшное.
Я вспомнил историю, прочитанную как-то на Земле, о девушке, которую, так же как и меня, собирались принести в жертву, чтобы боги послали долгожданный дождь. Она оказалась умнее остальных, которые не роптали и смиренно шли на смерть, а та девушка сказала, что если она будет принесена в жертву, то скажет богу дождя, чтобы он им дождя не даровал. Суеверный народ отпустил её. Я громко расхохотался при мысли, как проделаю то же самое.
У алтаря я высвободился из хватки эльфов и огляделся по сторонам, озирая величественный лесной пейзаж. Буйство живой природы привело меня в неописуемый восторг. Разнообразные оттенки зелёного и коричневого, и всё это буквально светилось изнутри. Совсем рядом пролетела пёстрая певчая пташка и чирикнула мне, несомненно, что-то очень важное, но почему-то непонятное. Этим трюком, понимать птиц, видно, владел только мой наставник.
Эльфы снова попытались взять меня за руки. Я оттолкнул их и пустился в пляс, смеясь над их попытками остановить меня. Четверо из них схватили меня и уложили на выпуклый камень жертвенника таким образом, что моя голова и ноги оказались ниже, чем грудь. Я стал вырываться из их цепких рук, но теперь вывернуться было уже практически невозможно.