Колдун навис надо мной, произнося нараспев заклинания и рассекая воздух ритуальным ножом. Он сделал небольшой надрез на моей рубашке, а потом разорвал её, обнажив мою грудь. Тут уж я стал дёргаться не на шутку, но мои руки и ноги были словно в капкане. Перед моим мысленным взором возникла картина жертвоприношения: грудь человека вскрывается острым как бритва клинком, эльфийский друид наклоняется, запускает руку в рану и выдёргивает её, зажимая в кулаке кровоточащее, ещё бьющееся сердце.
Заклинания колдуна становились всё громче, пока не зазвучали как пронзительный рёв мартовского кота. Я хотел рассмеяться от удачного уничижающего этого мелкого вонючку сравнения, но моё тело внезапно сковал страх. Я буквально физически ощутил кровожадное вожделение обступивших меня со всех сторон эльфов. Взяв ритуальный нож обеими руками, колдун занёс его надо мной. В тот момент я искренне верил в чудо: ведь надпись перед глазами, гласящая о моей неминуемой смерти, до сих пор не появилась!
И тут один из рейнджеров, державший мою руку, неожиданно отпустил её. Я увидел, как блеснул меч. Колдун, шатаясь, попятился назад, когда воитель вдруг замахнулся на него. Клинок не настиг мага, но поразил эльфа, который держал мою ногу. У жертвенного дуба воцарился хаос, и руки, державшие меня, разжались.
Раздались аркебузные выстрелы и крики.
Я скатился с жертвенного камня на тёплую, пахнущую терпкой травой землю. Когда с сильно кружившейся головой поднялся на ноги, то увидел, как рейнджеры леса бегут, спасаясь от воина со стальной шпагой. Меченосец повернулся лицом ко мне и отсалютовал клинком.
– Право же, бастард, ты, как никто, умеешь впутаться в передрягу. – Сняв маску, Рикус весело ухмыльнулся.
Я ухмыльнулся ему в ответ и увидел господина Фируза, появившегося из чащи и приближающегося к нам.
– Ну, как себя чувствует молодой человек?
– Оборотень опоил его какой-то дрянью, но в остальном, судя по дурацкой ухмылке, он в полном порядке.
– Колдун сбежал, – сказал господин Фируз. – Мои люди преследуют его.
По возвращении в лагерь Рикус, господин Фируз и прочие принялись пить, отмечая моё счастливое избавление. Жертвенный агнец – вот какую роль, как я вскоре выяснил, они мне предназначили.
– Мы знали, что ты вызвал сильное недовольство оборотня, – пояснил господин Фируз, – ты обнаружил свои подозрения, когда выпустил ту свинью, решив, что это пропавший карлик. Колдун, вне всяких сомнений, принёс карлика в жертву. В этом мы убедимся, когда допросим его приспешников, которых нам удалось захватить.
– Эй, малыш, тебе повезло, что я великий актёр. Я сбил с ног одного из этих ряженых и забрал его наряд. В этих зверских облачениях мы все выглядели одинаково, поэтому я неопознанным оставался среди них, чтобы помочь вырвать тебе сердце.