Бывший солдат, страдающий от боевого посттравматического синдрома, сказал мне, что этот совершенно новый подход к боли спас ему жизнь. Он наконец-то нашёл способ работать с повторяющимися видениями того, как его близкого товарища разорвало на куски прямо на его глазах. Вместо того чтобы отворачиваться от ужасных воспоминаний и вызванных ими чувств, психотерапевт солдата посоветовал ему повернуться к ним лицом и прожить их с наибольшей смелостью. Такая практика во время коротких сеансов позволила ему расслабиться в своей ранимости и беспомощности, в ощущении, что он виновен в смерти друга, что он мог предотвратить её, и что он не заслуживает того, чтобы жить. Понемногу, по мере того как он позволял своим чувствам возникнуть, усилиться и пройти, его всепоглощающее чувство вины и провала стали развеиваться, и впервые за три года он проспал всю ночь, не просыпаясь от кошмаров.
Когда я только начала применять к своей жизни подход воина, была преисполнена боевого духа и у меня чесались руки, я жаждала какого-нибудь яркого, драматичного происшествия, чтобы было с чем поработать. Но вскоре я обнаружила: хотя я страстно желала проявления своих склонностей, чтобы освободиться от них, когда это произошло — собака вонзила зубы в мою руку, — это быстро поставило меня на место. Я ощутила глубокое сочувствие к людям из-за положения, в котором все мы находимся. Если мы делаем эту практику искренне, то эмоции и привычные схемы поведения, с которыми мы работаем, могут ударить по нам так сильно, что нам понадобятся все наши силы, чтобы не убежать.
Иногда я чувствовала себя Одиссеем, привязанным к мачте, чтобы не поддаться завораживающему пению сирен. Как будто огромный магнит отрывал меня от состояния присутствия. Только я садилась практиковать с сильным намерением, как робкий голосок в моей голове говорил: «Лучше посмотри, выключила ли ты духовку», или: «Может, это вредно для твоего сердца». Наши старые привычки — достойные враги. Даже если мы хотим, чтобы всё разрушилось и у нас в жизни появилась основа для «кладбищенской» практики, нам приходится нелегко, когда это случается. Нужно придерживаться очень сильной мотивации, потому что нас так и тянет убежать.
С точки зрения «кладбищенской» практики, в хаосе нашей жизни нет ничего ужасающего. Это просто материал, с которым мы работаем. Однако ощущается всё происходящее именно как нечто ужасающее, и нам это совсем не нравится. Требуется мужество и мягкая, полная сочувствия дисциплинированность, чтобы удержаться на плаву. Двигаться дальше помогает контакт с живой энергией наших чувств — энергией невероятной силы, способной нас пробудить, которую даёт нам практика. Сила её такова, что она может вытолкнуть нас из наших неврозов, из нашего кокона страха, в священный мир.