Душою настежь. Максим Дунаевский в моей жизни (Спада) - страница 19

Когда мы спустились, на кухне все что-то оживленно обсуждали, стоял непрерывный смех. Будоражил сильный запах свежесваренного кофе. Он явился гармоничной ноткой, заключающей эту необычную, но очень приятную ночь.

Нолик, как и накануне, «по-царски» восседал во главе стола. Кто-то из девочек суетился возле кофейника, кто-то жарил тосты. Увидев нас, все прекратили разговаривать, с любопытством посмотрели на нас.

– Ну, как ночку провели? – спросил один из гостей, таинственно подмигнув.

Нолик тоже с любопытством разглядывал нас. Вероятно, по нашему поводу уже строились недвусмысленные предположения.

– Замечательно! – мы ответили одновременно. Дружно, как заговорщики, рассмеялись, так же обменявшись таинственными взглядами.

Вот в этот момент, наверно, и возникло то ощущение единомышленничества, которое окончательно сблизило нас и которое затем долгое время присутствовало в наших отношениях. Иногда даже крупные события не трогают нас, а вот такие, казалось бы, мелочи затрагивают в душе невидимые струнки, заставляют их зазвучать.

У меня возникло настоящее чувство доверия к Максиму. В душе что-то «зажглось» – какой-то невидимый горячий огонек. Мое первоначальное предубеждение к этому человеку рассеялось, как дым. Такой не может сделать что-то плохое, причинить мне боль, предать.

Теперь мне было странно, что изначально он вызывал у меня отторжение. И даже немного стыдно за свою неприкрытую холодность.

«Простой и воспитанный человек. Даже застенчивый – не такой, как все эти знаменитости. Счастливое исключение», – думала я, вспоминая, как деликатно он задавал мне вопросы, как робко заглядывал в глаза.


По окончании завтрака все начали разъезжаться, прощаться.

Стоял прекрасный солнечный день. Небольшой мороз, и воздух был пропитан пьянящим запахом огромных елей, которые были здесь в изобилии и гордо возносились к небу.

Мое настроение было радостно-приподнятым – ощущение некоей неожиданно случившейся магии.

Я тепло распрощалась с Наумом, поблагодарила его за гостеприимство. Он поцеловал мне руку.

В личном разговоре он оказался очень интересным, вежливым и приятным собеседником с огромной харизмой. Мое первое мимолетное впечатление о нем как о человеке «без царя в голове» было полностью стерто. Никто не совершенен, у каждого из нас есть свои причуды и недостатки. К тому же я понимала его раздражительность – в ожидании подруги. Поговорив с ним накануне некоторое время в зале, где мы оба наблюдали за танцующими, я почувствовала в Науме «душу». А это для меня всегда было в человеке самым главным и многое оправдывало.