Таким незамысловатым образом из академии выпускался один простолюдин и пятеро новоиспечённых аристократов, что крайне серьёзно искажало собираемую в угоду хозяевам жизни статистику.
Сказать, что осознание всей глубины проблемы сильно ударило по вере Элина в великие кланы — значит не сказать ничего. Вновь воспользовавшись своим положением, перерождённый постарался донести до лидеров города столь ценную информацию, натолкнувшись на вполне ожидаемую реакцию — сначала отрицание, а после и вовсе попытки всё замять.
Ведь признать, что кровь их предков не столь значима, как считалось на протяжении столетий, были готовы не все. А если говорить точнее, то на стороне Элина выступил лишь Вардок Сонитус, всё ещё считавший себя обязанным перерождённому, да несколько не имеющих особого влияния кланов из числа тех, что были образованы выходцами из черни.
Но не слабая поддержка выбила Элина из колеи, а тот факт, что его собственный отец, представляющий на собрании Нойр, решил не поддерживать сына и высказался против внесения поправок в порядок записи статусов выпускающихся из академии анимусов.
Ожидал ли чего-то подобного перерождённый? Нет.
Мог ли он просто проигнорировать подобный шаг? Тоже нет.
Зато он сразу понял, что власть действительно меняет людей, и в этой реальности Дорш был политиком в наихудшем значении этого слова. Впрочем, мог ли во главе среднего клана стоять мягкотелый лидер — тот ещё вопрос, ведь даже малые кланы стремились любыми правдами и неправдами возвыситься над соседями. А ещё любой растущий и усиляющийся клан привлекал к себе внимание, что произошло и с Нойр.
За прошедшие четыре года молодой господин клана Нойр прославился на весь Китеж — и, конечно же, исключительно в хорошем смысле.
Самый молодой анимус платинового ранга в истории, превосходный боец, единственный носитель нового генома, перспективный страж, мастер рун и, в довесок, конструктор техник, чьи крайне ценные разработки становились доступны не только его клану, но и всему Китежу.
Нойр стали сильнее, возвысившись над прежде равными им кланами, но теперь на них начали заглядываться более крупные хищники. Дорш поступил настолько целесообразно, насколько только мог, не став идти против общего мнения, но перерождённый воспринял это очень близко к сердцу.
Потому и перестал лишний раз контактировать с родственниками, посвятив всего себя работе, Алексии и тем, кто разделял его взгляды.
— Так или иначе, но есть ли от этой забастовки хоть какая-то польза?
— Какая-то — есть. Мне уже давно стоило продемонстрировать кланам, сколь сильно они от меня зависят. — Элин поймал взгляд прижавшейся к нему девушки, почувствовав, как отступают отрицательные эмоции. — После этой зимы в Китеже не осталось шпионов, но сейчас дороги свободны ото снега. Не пройдёт и месяца, как в город уже прибудет несколько караванов из других великих городов, и вместе с ними за стены проникнут те, кого без вмешательства ментала обнаружить практически невозможно.