На концентрацию и избавление сознания от посторонних мыслей Элину потребовалось несколько секунд, по истечении которых он стиснул зубы, сконцентрировавшись на своём внутреннем мире. Субъективное ощущение времени для перерождённого растянулось стократно, как и должно при выполнении этой техники, так что за половину секунды он успел не только переместиться к беседке, но и просканировать свой разум комплексом ментальных техник, подтвердив предположение змейки. К моменту окончания сканирования Элин всё ещё поддерживал “размножение” сознаний, но, собственно, ни одного другого сознания кроме своего собственного, — и эха присутствия Эриды, — не заметил.
И это был объективный вывод, так как работающие по строгим алгоритмам техники врать не могли в принципе, если, конечно, они не ошибочны. Но так как Элин собственноручно создавал весь свой ментальный арсенал, поводов сомневаться в его надёжности у него не было.
В какой-то момент Элин ощутил приближающееся ментальное послание от Эриды, — он сам хоть и мыслил в эти короткие мгновения намного быстрее, но на змейку этот эффект не распространялся совершенно, — и развеял технику, всем своим естеством ощутив, как неведомая сила загоняет его разум в клетку.
Эта аналогия была столь яркой и понятной, что выводы ворвались в голову перерождённого сами собой. Он не размножал сознания, он лишь снимал ограничения со своего разума, выводя его из-под юрисдикции физического тела! Эта теория столь гладко ложилась на феномен нематериального существования гримуара, что Элину даже стало не по себе. Слишком легко нашлись нужные части паззла, слишком просто сложились в единую картину. Колоссальный опыт мастера рун подсказывал, что совпадения в отношении столь сложных вещей маловероятны.
И если это не совпадение…
Элин вернулся в реальный мир, с дотошностью параноика проверив каждый клочок земли вокруг себя. Обратил он внимание и на небо, но и там тоже не оказалось ни единого следа наблюдателя.
— “Эрида, тщательно проверь всё вокруг. Обращай внимание на любые мелочи, даже самые незначительные”. — Отдав приказ, Элин вытянул руку в сторону — и под его ладонью сформировался гримуар. По чёрной растрескавшейся коже в безумном танце скакали изумрудные искры, то и дело сливающиеся воедино и образующие крошечные молнии, а колесо на его лицевой части было готово в любой момент начать своё вращение. Концентрация анимы, — и, казалось, не только её, — рядом с перерождённым стремительно нарастала, и вскоре это отразилось даже на спресованной почве.
Порядком натерпевшаяся земля начала дрожать, а по её поверхности побежали трещины.