Ещё до окончания школы и призыва в тот же год в стройбат Советской Армии, кажется, он ещё учился в музыкальной школе и хотел стать музыкантом, Денис оказался в центре богемной жизни своей матери.
Поскольку четыре года назад в свою тупиковую комнату ему нужно было идти через проходную её комнату, и, соответственно, через эту же комнату в туалет или на кухню, несколько раз он оказывался по ночам свидетелем постельных сцен с участием пар любовников — знакомых его матери. Испуг и стыд был долгим его спутником потом, поскольку он не понимал ещё, что это было, и ему казалось, что в темноте происходит какая-то борьба, убийство, удушение. Мать после этого его начала отсылать спать в квартиру этажом ниже, к сердобольным соседям, знавшим ещё прадеда Дениса, а когда он стал старшеклассником, в квартире была наскоро и кое-как сделана перепланировка.
Была пробита дверь в его тупиковую комнату и отгорожена от проходной комнаты тамбуром, ставшим часть прихожей, дверь из тупиковой комнаты в проходную закрыта и заставлена огромным книжным шкафом во всю стену, двустворчатая остеклённая ромбами дверь из прихожей в проходную комнату сделалась дверью из тамбура в бывшую проходную комнату, куда пришлось переселяться Денису. Это всё было сделано любовником подруги матери Милы, Арнольдом с применением строительного мусора, найденным на Тверском бульваре в полуразрушенных домах, предназначенных на слом. Алёшин помогал Арнольду нести оттуда и филенчатую дверь по улице Качалова до своего дома с аптекой и букинистическим магазином, гордо и медленно, как когда-то, наверное, аргонавты несли свой корабль Арго по пустыне.
Перегородка тамбура была сделана Арнольлдом из гипсокартона в один слой, и она шатались при ходьбе по прихожей и коридору, от закрывания дверей или сквозняка. Через матовое стекло дверей были видны проходящие тени, слышно всё: разговоры, музыка, ругань, хождениям по скрипучему паркету, иногда пьяные драки, звон бутылок, скрип раскопанной тахты и стоны страсти в соседней комнате.
Этот звукоряд слушали и жители других квартир, но, поскольку в квартире собирались часто и милиционеры из местного отделения милиции, все попытки призвать шумную квартиру к тишине, порядку и чистоте в подъезде проваливались.
Обычно Денис старался из комнаты не выходить, делал погромче свой цветной телевизор «Радуга-719» ленинградского завода, читал что-нибудь из библиотеки, оставшейся от прадеда, вроде «Золотой осёл» Апулея или исторические новеллы Стефана Цвейга, витал в облаках или спал.
Вот и сейчас, открыв дверь своим ключом, он, не разуваясь, вместе с тубусом с чертежами курсовой работы и полиэтиленовым пакетом с батоном хлеба, консервированным лососем и морской капустой, прошёл в свою комнату и изнутри вложил в ручку-скобу двери, свою хоккейную клюшку, как засов. Теперь никто бесцеремонно не много войти и начать поучения, или вести просто пьяные рассказы.