— Ну да, слыхали, как же! — солидно кивнул Севка Марченко, пожимая руку, — Уроки даёшь?
— И это тоже, — не менее солидно отвечаю я.
— Да ладно? — вскинул бровь подошедший Андрей Бескудников, давя мне руку.
— Ишь ты… — удивился он через несколько секунд, перестав играть в эспандер, — здоровый стал какой!
— Да уж не здоровее тебя! — возвращаю комплимент, обмениваясь рукопожатиями со всеми желающими, коих набралось неожиданно много, — Ещё несколько секунд, и продавил бы! Турник?
— Турник, — солидно кивает тот, — и гирями вот начал недавно заниматься.
— Так что с уроками? — напомнил Марченко, — Ты так сказал, будто это не основной способ заработка.
— Побочный, — киваю спокойно, хотя мальчишеское "Глядите, какой я молодец", так и выпирает из меня, — В основном переводы, ещё букинистов на Сухаревке консультирую.
В толпе кто-то присвистнул, начались расспросы и гомон…
— … и сколько же это получается? — не унимается смутно знакомый тип из параллельного класса.
— Когда как, — неопределённо жму плечами, и как-то так получается, что все видят — много! Ну то есть для мальчишки моего возраста — много.
— … языки мне всегда хорошо давались. Какие?
Отвечаю, и снова отвечаю… букинистика, мои знакомства с торговцами и возможность задёшево доставать нужные книги, от учебников до "путешествий" и "приключений".
С бывшими одноклассниками за прошедший год я виделся нечасто. Не избегал, а просто — не складывалось. Всё больше мельком, на бегу, да я всё больше при встречах слушал, чем рассказывал.
— А мы сейчас драться собрались! — с каким-то вызовом сказал Овцын, — С реалистами! Ты с нами?
— Конечно! — отвечаю чуть быстрее, чем следовало бы. Я же не трус! Почти тут же в грудь толкнулась досада… этой драки легко можно было бы избежать, да и на кой чёрт мне эти детские разборки!?
… а потом глянул на светлеющие лица ребят и вздохнул про себя. Кажется, я ненароком прошёл провёрку на "своего". Есть такие штуки в мальчишеских и мужских коллективах, и нужно уметь вовремя распознать, когда действительно Надо что-то делать, пусть даже не вполне законное, а когда тебя просто "на слабо" берут.
— Что с головой-то? — поинтересовался шагающий рядом Федька, прервав ненадолго поток сознания.
— С головой? — я поднял кепку и тронул пальцами голову, по которой меня саданули рукояткой револьвера. Кровь… Голова, к слову, не болит, обычное поверхностное рассечение. Неудачно вышло… или напротив — удачно?
— А… — отмахиваюсь, как от незначительного, — потом расскажу!
Янечевского аж распирает от любопытства. Я вижу, как он делится информацией о рассечённой голове… вижу любопытные глаза и понимаю — дураком я буду, если не отыграю этот случай в свою пользу!