— Не имею чести, — ничуть не смутился я.
— Хм… — будто с разбегу споткнулся Сергей Францевич, разом вспотев, — ну как же! У Ливенов… ты тогда, хм… с детишками…
Киваю милостиво, а потом, развлекаясь, несколькими нехитрыми психологическими трюками перетягиваю главенство на себя. При этом никакого (упаси Боже!) неуважения к возрасту собеседника, и любой сторонний наблюдатель сочтёт меня вполне воспитанным молодым человеком. Дьявол, как известно, кроется в деталях…
Постоянно промокая платком пот, Сергей Францевич зачем-то поведал мне, что он несколько лет был предводителем дворянства в одном из уездов, что несколько лет служил в гвардии…
… и ещё кучу мелких и ненужных подробностей, долженствующих, очевидно, как-то впечатлить меня и вернуть разговор в привычное господину Федосееву русло.
Очень комкано, с запинками, мне было поведано, что некие очень почтенные господа, впечатлённые успехами моих подопечных (а особенно одноклассников, которых я успел здорово подтянуть перед экзаменами), хотят видеть меня летом на даче.
— … несколько детишек, ха-ха! — мокрый от пота платок промокает лысину, — Уроки давать… заодно! Море, солнце… а?
— Разумеется… — я чуть помедлил, — нет! Я, дражайший Сергей Францевич, частными уроками и переводами имею свыше ста рублей в месяц, не слишком притом утруждаясь и будучи полностью свободным в выборе своих учеников и передвижении. Вы же предлагаете…
… но дражайший господин Федосеев уже не слышал меня. Названная сумма хотя и (каюсь!) несколько завышена (да и по части "не утруждаюсь" я изрядно лукавлю), но всё ж таки близка к истине. По крайней мере, пару раз мои совокупные доходы за месяц немножечко, но всё ж таки перевалили за сотню!
А если вспомнить некоторые фолианты, выкупленные мной за бесценок и представляющие определённый интерес для библиофилов… то наверное, совсем не преувеличиваю!
Беседа у нас не задалась и вскоре почтенный бывший предводитель дворянства, гвардеец и "тот самый" Федосеев покинул меня, оставив в желанном одиночестве. А я…
… открыл книжку и снова залип на шикарных литографиях с изображением амазонских джунглей.
***
— … девяносто две копеечки, — бубнит рядышком известный всей Сухаревке персонаж — неряшливый, одутловатый старик, пахнущий немытом телом, лекарствами и старческими болезнями, — извольте получить.
— Да где ж девяносто две, когда на рупь сговаривались?! — взывает к свидетелям продавец книг тем безнадёжным тоном, когда всем, и прежде всего ему самому ясно уже, что бой проигран, и капитуляция вот-вот состоится.
— … одиннадцать, — бубнит покупатель, трясущимися руками выкладывая себе на ладонь медные засаленные копейки, — Ну вот, сбился!