— Задёшево отдам! — неверно истолковав мой взгляд, оживляется худая женщина, сидевшая дотоле на камушке. Дёргается щека… но делаю вид, что не слышу или не понимаю, что обращаются ко мне. На кой чёрт мне старая лампадка…
Было бы у меня побольше денег и поменьше совести, на скупке и перепродаже можно было бы сколотить состояньице. Увы…
" — Зато сплю спокойно!" — приходит настойчивая мысль, но…
… нет. Я хоть и знаю прекрасно, что стихию не остановить, но всё пытаюсь найти какой-то выход из ситуации, хоть как-то смягчить если не события, то хотя бы последствия. Но чёрта с два!
Вот кто такой Чернов[viii]?! Знать не знал о таком до попадания, а здесь — виднейший эсер, о котором в курсе вся читающая публика! Что уж говорить о героях рангом поменьше и об исторических датах?
Писать письмо… а кому? Товарищу Джугашвили? Ульянову? Чернову? Государю Императору? А главное — что?!
Революция неизбежна и последующая Гражданская принесёт много горя, смертей и разрушений! Это говорю вам я, попаданец из Будущего! Верьте Мне, верьте в Меня! Я ни черта не знаю, но требую назначить себя Личным Советником Главного Вождя!
В голову, вслед за политикой тихой сапой пролезла депрессия и началось самоедство.
— … малой! — слышу приглушённый свист и понимаю, что это меня.
— Малой! — солдатик на костыле, с двумя георгиевскими медалями на груди, так уверенно мотает головой, приглашая отойти чуть в сторону, что я невольно делаю несколько шагов и только затем останавливаюсь.
— Да не боись… — шипит тот, — не обижу!
— Хм… — всё-таки отхожу вслед за выздоравливающим, но ровно настолько, чтобы не было лишних ушей. В голову лезет уже не политика с депрессией, а сектор обстрела и готовность к действию.
— Пуганный, — чуть усмешливо говорит солдат, молодой ещё парень с лицом, неуловимо говорящим о его как минимум косвенной причастности к уголовному миру. На подначку не ведусь, жду.
— Это хорошо, что пуганый, — меняет тактику парень, — значит, не вляпаисся дуриком!
… и тут же без перехода:
— Оружие нужно? — говорит негромко, и вид такой, что чуть не два приятеля разговаривают, что значит — опыт! Никакого "театрального шёпота", слышимого с десятка шагов, конспирологического вида и тому подобной дурости.
Народ идёт мимо нас, если и поглядывая иногда, то так… как на часть пейзажа, привычный и надоевший.
— Хм…
— Без обману! — горячо уверят меня солдат, — Задёшево! Трофеи, понимаешь?
— Мы там… — он мотанул стриженой головой в неопределённом направлении, — понахватали разного, а куда его…
Я покивал, продолжая выслушивать жалобы солдата на вселенское свинство и ожидая конкретного предложения.