Лилит горделиво, словно королева в Тронном зале среди недостойных подданных, вышагивала по Аллее. Неторопливо, величаво, с достоинством. Так, как когда-то учила Гарри великолепная Вальбурга. Рядом с ней, уцепившись ладошкой за сестру, шла Персефона, изо всех сил пытаясь ее копировать, сзади шли Астарт с Деметрой, взявшей его под руку, как благовоспитанная жена.
Вся семья принарядилась, причем, по самым строгим требованиям магического мира: для слабого пола – длинные платья, для девочек – по щиколотку, показывающие щегольские туфельки с пряжками и бантиками, на невысоких каблучках; для Деметры – практически в пол. Отец семейства щеголял классическими брюками, сюртуком, в вороте которого виднелся завязанный красивым узлом шелковый узкий шарф, запонки в манжетах сверкали зелеными огнями, кожаные туфли блестели, как полированный металл.
Сверху у всех были надеты мантии строгого, элегантного покроя, за них пришлось выложить немалую сумму: что поделаешь, истинная, не выпирающая роскошь, стоит дорого. Сколько мучений было, пока все к ним привыкли! Лили было проще, опыт предыдущей жизни давал себя знать, а остальным пришлось потрудиться.
Астарт и Деметра шли, сохраняя внутреннее достоинство, ну, или пытаясь его сохранять, хотя интересно было неимоверно! Как же все окружающее отличалось от того, что они видели раньше… Вот лавка, торгующая совами: крылатые почтальоны ухали, махали крыльями, вертели головами, прыгали на жердочках. Деметра могла поклясться, что одна из них подмигнула! Действительно подмигнула!
Вот магазин домашних питомцев. В витрине выставлено нечто непонятное, похожее на пуховые клубки, причем таких расцветок, что кажутся искусственными: розовые, фиолетовые, желтые, голубые и даже несколько зеленых. Причем, эти клубки ползали, вот только на чем – непонятно. Обзывалось это соответствующим образом – клобкопух.
Деметра мысленно вздохнула: дочь уже объяснила им, что у магов крайне нездоровая фантазия, зачастую отягощенная различными маниями. По сравнению с некоторыми названиями «клобкопух» выглядел шедевром понятности и разумности. А что, все сразу ясно – клубок и пух. Даже тупой поймет. Даже очень тупой.
Персефона крепко сжимала ладошку сестры, стреляя изумрудными глазками по сторонам, тихонько ахая от восторга и рассматривая идущих навстречу магов и ведьм. С каждым таким осмотром ее уверенность в себе крепла все больше: одеты они были очень красиво и дорого, никто презрительно не смотрел, не хмурился, не фыркал.