– Мне ничуточки не важно, что они скажут! Главное, что вы не против, дядя! – сказала девочка, когда доктор Алек обрисовал огорчение добропорядочных дам.
– Бунтарство – это, конечно, хорошо, но, если так дело пойдет, не перестанешь ли ты и меня слушаться? Что я тогда буду делать?
– Нет-нет, дядя! Я не посмею! Вы же мой законный опекун – чего доброго велите надеть мне смирительную рубашку! – рассмеялась Роза, смело глядя дяде в глаза, а сама доверчиво подсела поближе.
– Ей-богу, Розочка, я как тот бедняга, который купил слона и не знает, что с ним делать! Я-то думал, что ближайшие годы буду опекать малышку, а ты растешь не по дням, а по часам, я и оглянуться не успею, как моим заботам будет вверена девушка с решительным нравом. Тут любой дядя озадачится!
Пока доктор Алек шутливо предавался отчаянию, на лужайке перед домой заплясали огни – дети устроили прощальный сюрприз, нарядившись гномами и отплясывая с фонариками из тыкв.
Ложась в постель, Роза обнаружила, что дядя не забыл про нее – на столике стоял маленький изящный мольберт с двумя миниатюрными портретами в бархатной оправе. Розе оба были хорошо знакомы, она стояла и смотрела глазами, полными слез – ей было и грустно, и радостно видеть лица отца и матери, искусно срисованные с поблекшего семейного портрета.
Затем она опустилась на колени и, сжав в руках маленький памятник, одно за другим поцеловала изображения и серьезно сказала:
– Я буду стараться изо всех сил, чтобы вы мной гордились!
Такова была молитва перед отходом ко сну в день четырнадцатилетия Розы.
Два дня спустя Кэмпбеллы отбыли домой в слегка расширенном составе – к ним присоединился доктор Алек, а также кошка Комета, которая путешествовала в корзине со всеми удобствами – бутылочкой молока, несколькими маленькими бутербродами, кукольным блюдечком для воды и ковриком, устилающим пол ее комфортабельного купе, откуда она то и дело высовывала любопытную мордашку.
На прощанье все долго целовались, обнимались, говорили друг другу хорошие слова и махали платками, а когда экипаж уже тронулся, мамаша Аткинсон побежала следом с горячими пирожками с пылу с жару – «ведь малютки устанут от хлеба с маслом за целый день дороги».
Затем они снова пустились в путь и снова были остановлены – дети семейства Сноу потребовали вернуть котят, которых Носишка пыталась умыкнуть, засунув в дорожную сумку. Бедные, слегка помятые котята были извлечены и возвращены законным владельцам, невзирая на бурные протесты похитительницы, которая утверждала, что «они сами плосили поехать с сестлой Кометой».