— Я не стану делать это прямо сейчас, — я попыталась оттолкнуть его, но он навалился сильнее, превосходя в балансе, так что я упала на спину под ним.
Он припал ртом к моей шее, всасывая кожу. Благодаря бесконечным тренировкам по лакроссу и гребле, у него было массивное тело. Дилан лежал на мне, отчего мою грудь сдавливало.
— Пожалуйста, Дилан, — задыхалась я. Я должна была быть напугана. Но не была. Туман после заседания суда еще не развеялся. Дилан был всего лишь еще одной проблемой в списке разочарований, от которых я страдала последние полгода.
Он втиснул колено между моих ног.
— Для тебя я сделаю так, что все это уйдет, — промурлыкал он. — Просто позволь мне заставить тебя почувствовать себя хорошо на минуту. Тебе нужен перерыв.
Он сунул руку мне под юбку.
— Стелла? Ты где? — голос моего отца и звук моего имени заставили моего сводного брата слезть с меня в мгновенье ока.
Дилан схватил мою руку и дернул меня в сидячее положение, затем поправил свою застегнутую на все пуговицы рубашку и разгладил белые пряди. Он подмигнул мне. Подонок.
Когда отец не показался в двери, я поняла, что этот зов означал «иди сюда».
— Мне нужно идти.
— Позже, — прошептал Дилан.
Нет, если я смогу что-то сделать. Дилан принял одну ошибку, совершенную по молодости несколько лет назад, за пламя, горящее всю жизнь. Неважно, сколько раз я говорила ему, он все равно просто не верил, что двадцатипятилетняя я не была такой же глупой как когда-то девятнадцатилетняя.
Когда мы с отцом переехали в Луизиану, мы были подавлены. Мать ушла из этого мира, не сказав «прощай» и не предоставив ни малейшего объяснения. Мы с отцом плыли по течению, пытаясь встать на какой-нибудь путь, чтобы продолжать жить, даже если у нас вынули сердце и похоронили его в холодной земле на нью-йоркском кладбище.
В итоге отцу понравилась мать Дилана, и он попытался обрести с ней новое начало и семейное наследство. Ни одно из задуманного не сработало, и они развелись через полгода. Мы с Диланом были братом и сестрой, которые категорически не подходили друг другу, если так вообще можно сказать. Я рисовала и читала книги. Он любил спорт и обожал учебу во всех аспектах, если только не приходилось иметь дело с осями X и Y на классной доске.
И все равно, мне было грустно, и я отчаянно желала почувствовать что-то — что угодно — после смерти матери. Дилан был рядом с более чем простым желанием. Так что я сделала нечто глупое. Это был мой первый раз — и единственный раз — и я не скажу, что пожалела об этом после. Я просто не думала об этом. Для меня это не было великим событием. Хотя про Дилана такого не скажешь.