Когда у папы было хорошее настроение, многим вокруг становилось страшно. Шутки-шутками, но он же король. У него есть право отдавать такие приказы, которые просто нельзя не выполнить. Потому в подобные моменты я предпочитал просто не попадаться ему на глаза.
— Спасибо, обойдусь, — ответил я.
— Но ты всё равно подумай об этом, — сказал он уже серьёзнее. — Не заставляй меня подбирать тебе невесту. Надеюсь, с этим ты в состоянии справиться сам.
— Уж не сомневайся.
— Знаешь, мне почему-то кажется, что с женой ты тоже просто поставишь меня перед фактом, как и в случае с помощником. — Папа сел ровнее и сложил ладони домиком. — Есть у меня такое смутное предчувствие.
Подумав, что безопаснее сменить тему, я решил спросить:
— Пап, как думаешь, у Тёмного Бога в нашем мире могли остаться дети?
Тот мигом подобрался и снова стал похож на короля, а не на ироничного родителя нерадивого отпрыска.
— С чего вопрос?
— Просто интересно. И ещё, могла ли этим самым детям передаться хотя бы часть его способностей?
— Не знаю, — признался отец, покачав головой. — Хотя, в случае с Арсом ни в чём нельзя быть уверенным. И всё-таки, зачем спрашиваешь?
А я усмехнулся и ответил честно:
— Говорят, у нас в стране есть человек, который умеет исполнять желания. Вот я и подумал на потомка Арса. Даже решил найти его и загадать кое-что.
— И чего бы ты у него попросил? — поинтересовался отец.
— Ничего особенного, — сказал, пожав плечами. — Просто чтобы корона Карилии досталась достойнейшему из достойных. Не мне.
На этот раз папа не стал ничего говорить, позволив мне спокойно уйти. Он лучше многих знал, что я не хочу править, и даже понимал меня. Однажды сказал, что и сам в моём возрасте был готов отречься от титула, лишь бы не становиться королём. И тем не менее, по его прихоти именно мне предстояло принять корону.
И что самое странное, я кажется, почти с этим смирился.
Арфелия
С Тазирским мы столкнулись после третьего занятия, на аллее между корпусами. Эвер уже выглядел гораздо лучше, даже ссадин и синяков на лице больше не было. Правда, едва заметно прихрамывал на левую ногу, но в целом никому бы и в голову не пришло, что вчерашний день он провёл в тюрьме.
— Как Нира? — спросила я, отведя его в сторону.
— Так же, — вздохнул он. — Но дежуривший вчера лекарь говорит, что жизненные показатели уже близки к норме.
— А сам ты как себя чувствуешь?
— Сносно, — на лице Эверли появилась чуть ироничная улыбка. — У меня, если честно, в голове до сих пор не укладывается всё случившееся.
— Как ты вообще попал в полицию? — проговорила, понизив голос, чтобы никто лишний не услышал.