Она бесстрашно смотрела на меня в упор, красивая и уязвимая, и ее силуэт казался хрупким на фоне плотной черной массы ночного сада.
– Мне тоже есть, в чем признаться. У меня есть ребенок. Сын, ему четыре года.
Оля ахнула.
– Такой маленький! С кем он живет?
– Со своей мамой. Мы в разводе.
– Надеюсь, ты часто с ним общаешься?
– Нет. Честно говоря, отец из меня плохой. Алименты я плачу добросовестно, но дети – не моя тема. Во всяком случае, пока они мне не интересны. Ну вот, теперь и ты знаешь мои секреты.
Оля смотрела на меня немного растерянно.
– И к чему ты мне это рассказал?
– Просто будь осторожнее с шутками о свадьбе, если не знаешь человека: не успеешь пошутить, как окажешься замужем с ребенком.
Оля рассмеялась, а я потянулся за бутылкой, но она оказалась пустой.
– Кажется, в холодильнике осталось полбутылки шампанского. Пойду принесу.
По пути к минибару я увидел свой телефон, забытый на столике в гостиной. Подхватив его, я лениво открыл Вотсап и обнаружил сообщение от Марка. Мгновенно насторожившись, я нажал на кнопку «Позвонить».
Дания
Мне нужно было чем-то занять вечер четверга. Любой ценой занять вечер четверга, а еще лучше ночь. Главное – не думать о том, где и с кем в это время будет Денис. Неожиданный звонок Марка, сообщившего, что Стас Мезенцев готов уделить нам полчаса в четверг вечером, был как манна небесная.
– Как Алексе удалось его уговорить после всего, в чем она его обвиняла?
– Я ее об этом спросил. Она долго извинялась перед ним за несправедливые обвинения, и он кое-как согласился. Только он не хочет обсуждать такие темы в публичном месте, поэтому ждет нас у себя дома.
– Надеюсь, он живет не с родителями?
– Насколько я понял, Стас живет один, в собственной квартире на Пречистенской набережной.
– Ммм. Ну понятно: где же еще ему жить? Значит, в семь вечера? А Данёк тоже придет?
– Обойдемся без Даньки, вряд ли его присутствие поможет создать атмосферу доверия. Только Алекса и мы.
Отсутствие Даньки меня обрадовало. У меня не было уверенности, что программа-вор, установленная им в айфоне Дениса, отправляет сообщения только мне. Природное любопытство, помноженное на хулиганский возраст, могло перевесить его обещание не совать нос в мои дела. Если я права, рано или поздно мне все равно придется столкнуться с этим его знанием, но только не в четверг вечером. Иначе и он, и я будем смотреть друг на друга и понимать, о чем каждый из нас думает в этот момент.
Раньше мне казалось, что измена мужа станет невыносимой трагедией. И вот я о ней узнала, но мир, как ни странно, не рухнул. Мне нужно было продолжать заботиться о детях, звонить родителям, ходить на работу, покупать подарок ко дню рождения племянницы… и даже факультативное расследование породило чувство ответственности перед единомышленниками. Оказалось, вполне можно жить с сознанием измены. Вот только эта жизнь наполнена обидой и фальшью. Но тут уже приходится выбирать. Если загрузить себя делами и общением, чтобы не оставалось времени на пестование обиды, то много сил уходит на поддержание фальшивого фасада. Если уединиться и отдаться искренним чувствам, то можно расплавиться от обиды. Я все же предпочитала первый вариант. Лицемерие требует интеллектуальных и творческих усилий, а обиде отдаешься без остатка – и мощный поток уносит тебя в пропасть.