Перед церковью стоял пожилой седовласый господин в черной кожаной куртке, с охотничьей двустволкой в одной руке и связкой птиц в другой, молодой мужчина и священник с темным, индейского типа лицом, в длинной сутане. Оказалось, что пожилой господин — это сам владелец асьенды, по происхождению итальянец, молодой человек — его сын, а священник приглашен из Десагуадера, ради праздника на острове. Приняли меня с истинно южноамериканским гостеприимством. Уже через минуту я гулял с владельцем асьенды по острову, и он мне рассказывал о своих планах, показал новый дом, как будто мы были знакомы много лет. Словно сосед пришел навестить соседа. И это естественно, ибо здешний обычай повелевает, чтобы гость чувствовал себя как дома. Гость приносит с собой на отдаленный остров новую атмосферу, новости из других мест, а у хозяина появляется возможность похвастаться всем, что он считает в своем хозяйстве заслуживающим внимания, и тем, что он намеревается еще сделать.
Дон Наталио достаточно сильно отличается от остальных владельцев асьенд. Как европеец, он по-иному относится к индейцам, нежели латиноамериканский землевладелец, испанец или метис, воспитанный в традициях, будто индейцы существуют на свете лишь для того, чтобы бесплатно работать в его поместье, достаточно, что их милостиво вознаграждают за это натурой, индейцы еще должны благодарить. По индейцам из деревни было видно, что живут они в целом прилично. Они были хорошо одеты, хорошо выглядели и относились к дону Наталио скорее как к другу, нежели как к хозяину.
Расставались мы с неохотой, пообещав навещать друг друга. Дон Наталио хорошо угостил всех моих друзей с Сурики, а на дорогу дал им еще по пакетику сахару, который индейцы страшно любят. В превосходном настроении вернулись мы все на судно, чтобы плыть обратно. Я рассчитал, что будем дома еще засветло. Однако человек предполагает, а фиеста располагает. Мои друзья не ограничились лишь несколькими бутылками пива у дона Наталио, перед этим они заходили повеселиться и потанцевать в деревню, и потому были весьма в «приподнятом» настроении.
Кроме того, после отплытия оказалось, что в карманах у них имеется еще не одна бутылка перуанской водки, и, как только судно легло на курс, они начали весело попивать. Привыкнув к тому, что во время плавания я обычно сажусь рулевым и неплохо управляюсь с парусами, индейцы считали само собой разумеющимся, что и теперь произойдет то же самое. Удобно усевшись у руля, я с удовлетворением смотрел на наполненный ветром парус и, поскольку ветер дул слегка сбоку, подтянув фал, взял направление на остров Сурики, который вырисовывался на горизонте. Через минуту ветер усилился и судно, немного наклонившись, мчалось прямо к острову как по линейке. Индейцы веселились внизу и все время предлагали мне выпить.