Климат Ла-Паса очаровывает удивительными контрастами.
В восемь часов утра вам достаточно прохладно в пиджаке и свитере под ним, а в полдень, когда вы возвращаетесь с работы домой, можно идти в одной рубашке. Около одиннадцати часов вы встречаете на солнечной стороне улицы девушку в легоньком пестром платьице, босиком, а по другой стороне, в тени, идет женщина в богатой шубе; обе одеты соответственно погоде. Солнце греет, а тень холодит, и это главное.
Мечта большинства местного населения — иметь какую-нибудь торговлю. Людям снится приятная лавочка, полная товаров и покупателей-индейцев, или ларек наверху, на черном рынке. Здешний черный рынок — вещь чрезвычайно интересная. Достаточно большой базар на площади дополняют многочисленные ларьки на прилегающих улицах. Здесь можно найти все, что придет на ум; товары главным образом контрабандные.
Правительство это терпит, поскольку черный рынок как-то сдерживает рост цен. Товары доставляют боливийские контрабандисты (у которых, между прочим, есть свой профессиональный союз). Таможенных сборов и налогов они не платят, и поэтому могут продавать вещи дешевле, чем «законные» торговцы. Например, красивый перуанский шерстяной свитер на черном рынке стоит неполных девять долларов, тогда как в магазине десять. При этом контрабандист получает гораздо большую прибыль. Если бы не было контрабандиста, который продает свитер за девять долларов, «законный» торговец продавал бы его за двенадцать или тринадцать.
Интересной для меня была также базарная площадь. В субботу утром сюда регулярно приезжают, чтобы закупить продовольствие. Поблизости собирается кучка мальчишек, на бронзовых лицах которых застыли старательные улыбки; протягивая руки, они предлагают хозяйкам поднести за маленькие вознаграждения корзинки. Вообще-то говоря, у каждой хозяйки, которая регулярно сюда ходит, уже есть свой помощник. Вот один из них, Луизито, более чем скромно одетый паренек лет четырнадцати. Однако когда он улыбается, его одежду перестаешь замечать. Это широкая, немного грустная улыбка индейца, улыбка угнетаемых столетиями поколений, очень милая улыбка доброго, простого человека, который с юности познал, что такое нужда и беда.
Но Луизито уже взял корзинки, и мы направляемся по наклонной бетонной дороге вниз. Проходим мимо маленьких лавочек, где торгуют мылом, стиральными порошками, всевозможными консервами, пестрящими разноцветными этикетками и обертками. Вокруг холма всюду, куда ни посмотришь, овощи и фрукты. Минуем любопытные лавочки. Каждая из них представляет собой своего рода ящик или, скорее, нары, высотой примерно 130 сантиметров, с дверцей, ведущей внутрь. Это помещение — склад: на нарах ровными кучками лежат всевозможные овощи, известные и неизвестные, а среди них в вышине восседает, словно на троне, продавщица в типичном для Ла-Паса цветном нарядном платье метиски или индианки. Цветная, с широкими оборками юбка, пестро-полосатый платок и на голове традиционная шляпа.