Не менее интересна и уединенно расположенная деревня Тиуанако. С первого взгляда заметно, что от нее очень близко до развалин. Многие дома построены на фундаментах из древних отесанных плит, старыми камнями, порой украшенными, обложены двери. Даже ворота кладбища сделаны из тесаных трахитовых камней с украшениями. Однако вершина всего — церковь, очень красивая, в типичном стиле колониального барокко со многими индейскими элементами. Церковь почти целиком построена из камней, взятых в развалинах. Отобраны наиболее тщательно отесанные плиты, подобные тем, которые я видел в Каласасайе и Кхери-Кале. Из них сооружена и стена перед храмом, причем камни в воротах пробиты отверстиями точно так же, как в Пума-Пунку. По обеим сторонам ворот две огромные статуи. И та и другая относятся к древнейшему периоду, они примитивно вытесаны, но производят впечатление. Одна из статуй как будто должна изображать мужчину, другая — женщину, однако я не мог их друг от друга отличить. Кто-то из усердных приходских священников в давние времена поставил статуи здесь в надежде, что символы старой веры индейцев аймара повысят посещаемость его церкви.
И еще одно из старинных творений аймара «переселилось» в деревню Тиуанако. На одной из боковых уличек в глиняной стене двери, обитые жестью. Мне повезло: они были 134 открыты, и я увидел исключительно интересную вещь. Во дворике стояла великолепная статуя из серого камня — четырехметровый монолит прекрасной работы. Рядом привязаны ослы, а на голове статуи пышно восседает чрезвычайно довольная своим местом курица. Как монолит попал сюда во дворик, выяснить не удалось, лучше всего, говорили мне, владельца домика о том не спрашивать. Здесь верят, что эти статуи приносят счастье, и каждый год в их честь устраивают празднества, во время которых пьяные крестьяне льют на статуи потоки пива и водки, дабы их умилостивить.
Когда я окончательно покидал деревню Тиуанако, где покупал продукты для своей скромной кухни, мне пришло в голову, как резко изменился бы вид развалин, если бы удалось вернуть все похищенные камни на свои места. И как было бы хорошо, если бы камни больше уже не крали.
Всему приходит конец, закончилось и мое восьмимесячное странствование по горам, озерам и тропикам Боливии. Исполнилось самое большое мое желание — быть среди индейцев, изучать их жизнь в труде, радостях и печалях. Хочется сразу же сказать, что действительность намного превзошла мои ожидания. Никогда я не думал, что найду в Боливии столько друзей, и друзей таких искренних, сердечных и милых — в деревнях и уединенных местах, на островах озера Титикака, на острове Солнца, в горах и долинах провинции Баутиста Сааведра, в городах — Ла-Пасе, Кочабамбе, Санта-Крусе.