— Эй! Ты чего?! — схватившись за скулу, взвыл этот кретин.
— Я предупреждал тебя. Ещё один залёт, и ты идёшь нахер. А ты на ровном месте посрался с благородным.
Два моих приятеля, которым Тоди нравился не больше, чем мне, смотрели на парня презрительно, и в то же время даже с некоторым облегчением. Да, он больше не наша проблема.
— Это был просто какой-то придурок! — выкрикнул парень.
Очень захотелось добавить ему ещё и с ноги. Для более глубокого внедрения информации в пустую голову.
— Тоди. Он шёл мимо. Даже не взглянул в нашу сторону. Какого хрена ты вообще разинул свою вонючую пасть?
Парень искренне удивился, будто я спросил у него какую-то ересь.
— Не ну а чё он?
Нда. Это клиника. Всё, не хочу с ним возиться ни единой секунды.
— Всё, Тоди. Проваливай. Ты больше не с нами.
Мои слова его ошеломили. Даже губа затряслась, разве что слёзы не потекли.
— Нет! Ты так не поступишь!
— Уже, — пожимаю плечами. — Я предупреждал, что тебе нужно думать башкой. Ты не услышал, продолжая думать жопой. Теперь ты сам по себе.
Его лицо скривилось в обиде.
— Я всё Гэрри расскажу!
Я поморщился, да и парни тоже. Ещё и крыса. Даже хорошо, что мы избавились от него сейчас.
— Придёшь к нам — получишь по морде. Тебя здесь больше не ждут, — и, разворачиваясь на месте, бросил парням: — Пошли.
Гэрри — это не есть хорошо. Он из старших, уже работает два года, тоже дальний родственник. Так-то парень адекватный, но есть у него один бзик: «За семью надо стоять». И будь твой побратим хоть трижды занозой в заднице, он всё равно твоя семья, и надо за него держаться. Сделать Гэрри ничего не сделает, но мозг оттрахает точно. А портить с ним отношения не хотелось. Впрочем, отношения с ним никак не стоят всех тех неприятностей, которые ещё доставит нам Тоди, если мы его оставим. Но мы его не оставим.
Этот мир не прощает глупых ошибок.
Первое время после осознания себя то социальное дно, на котором я находился, меня порядком угнетало. А от жизни окружающих меня, лицезревшего социальный рай социалистической страны, очень сильно коробило. Если бы своими глазами не видел всех прелестей капитализма в периферийной державе, вообще с ума сошёл. Но постепенно стерпелся. Человек, он же такая гадина, ко всему привыкает.
Да, я был едва ли не в самой глубокой чёрной жопе из всех возможных. Да, сын условно свободных горожан, хотя на самом деле нищих люмпенов, а что толку? С перспективами в моей жизни всё было сложно и неоднозначно.
Потому что перспектив у нас не было в принципе. Даже не знаю, родись я в семье какого-нибудь крестьянина, было бы это хуже или всё же нет. Думаю, крестьянину всё же проще. Можно рыбачить, охотиться в лесу, наверное. Ручаться не буду, что не существует каких-нибудь законов и ограничений.