Но в городе… Скажем так, для нас даже вопрос банального пропитания стоял крайне остро.
Мой отец работает грузчиком, и это практически профессиональное дно. Он часто отсутствует весь день, пашет вообще без выходных, а платят через раз и сущие гроши. Выбора у него нет, потому что не умеет он ни читать, ни считать, ни заниматься каким-нибудь ремеслом. Сейчас ему нет и тридцати, по факту он младше меня, но выглядит… дерьмово. И я даже не сомневаюсь, что жить ему осталось лет пять-семь, не больше.
Мама перебивается всякой женской работой: то подшивает вещи тем, кто не может сам, то сидит с чужими маленькими детьми, готовит какой-нибудь бригаде, если тем не хватает денег на трактир. Не брезгует торговать своим телом, но не для всех подряд и далеко не всегда.
Вдвоём им не хватает даже прокормить самих себя, не говоря уже обо мне. Спасибо им на том, что не выбросили меня на улицу сразу и растили до пяти лет, пока я не получил некоторую минимальную самостоятельность. А с тех пор я сам по себе, даже домой прихожу далеко не каждый месяц. Что мне там делать?
Дети, вроде меня, шляются по улицам, надеясь заработать денег или еды. Одни, как я с этими двумя оболтусами, придерживается законного, относительно, заработка. Другие не совсем. А третьи встают на кривую дорожку, но такие долго не живут.
С работой у детей всё… плохо, её даже взрослым порой не хватает. Единственное, детей берут туда, где большие дяди и тёти по каким-то причинам работать не могут. Например: мыть под станками. Взрослый в эти щели под механизмами попросту не залезет. А вот дети — легко. Под работающие станки хочу заметить. Мне нужно упоминать про смертность?
Нам повезло. Нам ОЧЕНЬ повезло. И даже мои смекалка, настырность и упорство имели лишь второстепенное значение. Мы работаем в оружейной мастерской, где делают огнестрельное оружие.
Во-первых, нам с огромным трудом удалось отогнать других малолетних соискателей работы от этого заводика. Отгоняли кулаками и пинками, применяя палки, дубины, трубы и всё, что попадалось под руку.
Во-вторых, мне удалось собрать из мусора простейшую хлопушку, используя остатки пороха. И применить её в нужный момент, на глазах у одного из мастеров. Трижды. Два мастера плевать хотели на детские забавы и нас самих, а вот третий заинтересовался. Потому как необразованные детишки, занятые в основном поисками пропитания, пороха побаивались и относились с изрядной осторожностью. Они считали его очередным проявлением магии, а страх и уважение к волшебству в простых людях дрессировался поколениями. Вот и получалось, что играть с порохом могли только отчаянные и отбитые.