— Как и ожидалось, — согласился второй.
В поле зрения появился человек в белом.
— По договору послушники неподсудны, — это Артур.
— Он пока не послушник, — возразил тот, что был в красном, Бронс. — Но он не потерял концентрации. Хорошо, давайте посмотрим, сможет ли он пройти до конца. Не мешай им, Орис.
— Слушаюсь, мессир.
Фигуры разошлись. Я всё ещё ощущал какую-то… Помеху, неправильность, искажение, нарушение. Сложно объяснить, но нечто рядом со мной мешало, будто пыталось отвлечь.
— Като. Войди в алтарь.
Я сделал шаг. Мир мигнул. Лишь на долю секунды, я не успел ничего разобрать. Ещё шаг. Снова мерцание. Что-то тёмное. Меня будто переносило в другое место. Слишком краткий момент, чтобы успеть что-то понять, но достаточный, чтобы испугаться.
Ещё шаг.
До алтаря меньше шага, только протянуть руку.
Но я не рядом с алтарём. Не рядом со святилищем. Не в храме. Даже не в городе.
Я в черноте бесконечного космоса. Злой и враждебной. И вокруг меня раскинулось огромная сущность. Не существо, нет. Нечто неизмеримо большее. Бескрайние облака пыли, бушующие штормы энергии. И тянущиеся во все стороны щупальца, пронизывающие пространство и время.
Бог.
Не идол.
Титан.
Не создание.
Создатель.
Не существо.
Сущность.
Не творение.
Творец.
Мёртвый Бог.
Осознание подавляет и ошеломляет.
А затем мёртвый создатель обращает на меня микрон от своего бесконечного внимания.
И на меня обрушивается океан силы, прорва энергии.
Я делаю последний шаг, входя в алтарь. Но вхожу в него не с благоговением от встречи с творцом, а с ужасом от осознания катастрофы.
Агностики были правы.
Концентрация слетает окончательно, но это уже не имеет значения. Искра моего дара уже горит. Мгновения, когда мёртвый, но бесконечный создатель обратил на меня внимание, было достаточно. Всего лишь мгновения.
Последняя вспышка тьмы. Последний взгляд на бескрайний космос эфира и его единственного обитателя.
И я падаю на колени, силясь сделать вдох.
— Като!
Удар по спине заставляет лёгкие сократиться, и я выдыхаю. Вот почему не получалось вдохнуть.
Кашель душит, через раз дышу. Дышу, бесконечно сожалея, что ввязался во всё это.
В земной мифологии и ранних языческих религиях смерть Бога была нормой. Один, Осирис, да сам чёртов Иисус. Перерождение — норма. Природа умирает осенью, чтобы переродиться весной. Все души проходят цикл перерождения.
Я не хочу знать, как перерождается Бог. А оно обязательно переродится, потому что оно ещё существует. И находится в полной своей силе.
Почему у кого-то вообще есть сомнения на этот счёт?
Открываю глаза и, с трудом приподнимаясь, оглядываюсь. Три жреца и два неизвестных смотрят на меня с долей удивления.