Грохот барабанов нарастает. Бум-бада-бум, бум-бум-бум-БУМ! Бум-бада-бум, бум-бум-бум-БУМ!
Минг Лаи дожидается, пока барабаны поутихнут, а затем повторяет свои слова, которые теперь разносятся еще дальше, чем прежде. Следом за толпой мы выходим на полуют и обозреваем сцену. Винк и Олли стоят навытяжку под надстройкой, где уже начали собираться пассажиры первого и второго классов. Заметив меня, Винк расцветает улыбкой, и его платок сияет на шее, как долька апельсина.
В центре палубы А стоят трое: мистер Стюарт в своем приметном котелке, директор «Уайт Стар» мистер Исмей и капитан Смит, оглядывающий свой корабль острым, как у ястреба, взглядом. Его глаза останавливаются на Шарлотте, которая выглядит одновременно аристократично и трагично, в платье с рисунком в виде сот, в светлом пальто и черном котелке с сетчатой вуалью. В руках она держит керамическую вазу с «прахом», как я ей и велела. Капитан содрогается.
Я и мечтать не могла бы о лучшей кандидатуре на роль миссис Слоан. Шарлотта — настоящая умница, и я вижу, что Джейми она действительно нравится.
Наконец, колокол бьет одиннадцать раз. Джейми ловит мой взгляд и кивает.
Мы пробираемся сквозь толпу, которая, осознав, что именно на нас все пришли посмотреть, расступается, давая нам дорогу.
Пассажиры заполняют полуют до отказа, некоторые даже сажают детей на плечи. Русская подруга Минг Лаи, Дина Доменик, и ее мать машут нам со своих мест на скамейках, а их дородный отец поднимает вверх кулак в знак поддержки.
Сотни глаз следят за тем, как мы поднимаемся на мостик. Когда Ква видит, кто именно вторгся в его владения, его самодовольство тает. Я стараюсь не слишком явно демонстрировать свое превосходство, чтобы не провоцировать судьбу совать нам палки в колеса. Тао с Фонгом стоят на обоих концах мостика, размахивая позаимствованными флагами «Уайт Стар».
Джейми занимает позицию перед Тао, по правому борту, в то время как я отправляюсь к левому, где стоит, щадя свою поврежденную ногу, Фонг. Он фыркает, словно хочет убедиться, что мне известно о его неодобрении. Что ж, я его тоже не одобряю.
Не менее шести сотен зрителей, самая большая аудитория из всех, что у нас были, смотрят на нас отовсюду, привлеченные нашими энергичными зазывалами. Меня прошибает пот. В желудке будто репетирует труппа крошечных акробатов. Я вдыхаю соленый воздух и пытаюсь расслабиться, сосредоточившись на настоящем.
При виде знакомой, подтянутой и мускулистой фигуры, неприметно стоящей у вентиляционной шахты, появляется ощущение, словно мне на спину легла крепкая, надежная рука. Я касаюсь волос, которые, благодаря ему, лежат гладко, как перья утки.