— Как можно медитировать, когда ты так громко сопишь над ухом?
Я снова стучу и говорю по-кантонски:
— Здравствуйте?.. Я ищу мистера Джеймса Лака.
Говорящие резко умолкают. Дверь открывается, и мужчина с заплетенной в косу бородой, свисающей как сосулька, смотрит на меня, чуть склонив набок голову. По его спине, словно старшая сестра бороды, спускается коса. А вот передняя часть головы выбрита наголо. Китайцы носят такую прическу, выказывая верность династии Цин, хотя теперь, после ее падения, некоторые избавляются от этого знака.
Любопытство на лице мужчины заставляет его выглядеть моложе, даже несмотря на множество седых волос.
— Кто ты?
Судя по легкому голосу, это, скорее всего, Тао.
— Я сестра Джейми, Валора Лак, дядюшка, — отвечаю я, используя принятое среди китайцев уважительное обращение к старшему мужчине. — Он остановился здесь?
Я заглядываю в каюту и вижу два ряда коек. Четыре вещмешка висят на крюках, и на каждом вышита китайская фамилия. К моему смятению, ни один из них не принадлежит Джейми. Его мешок я сшила собственноручно из крепкой джинсовой ткани.
Второй мужчина занимает позицию у одной из коек, пронзая меня взглядом из-под полуприкрытых век. Матросская шапочка венчает черные волосы, свисающие сальными прядями вдоль круглого лица, выражающего недовольство.
И если первый похож на воду, второй напоминает дым. Скорее всего, им лет по пятьдесят, хотя на вид можно дать и все шестьдесят.
Щадя левую ногу, ворчун хромает к нам, закрыв идущий из иллюминатора свет вместе с прохладным морским бризом. Его верхний резец слишком выпирает, словно одинокий клык. Вытертые матросские брюки залатаны на коленях.
— Джейми никогда не говорил, что у него есть сестра.
Я неверяще хмыкаю.
— Но я есть. Мы близнецы.
Приветственные крики людей внизу на причале сливаются с неистовым стуком моего сердца. Так значит, эти люди знают Джейми. Я очень близко.
Тао тянет за концы своего серо-синего шейного платка с вышитыми на нем буквами АПК. «Атлантическая паровая компания». На ворчуне точно такой же платок.
Я поднимаю вуаль, и на честном лице Тао, словно при виде редкой птички, вспыхивает интерес. Он тыкает пальцем, у которого нет кончика, и я изо всех сил пытаюсь не пялиться.
— Такие же узкие уши, как у Джейми.
— Узкие уши еще не значат, что они родственники. — Ворчун хлопает Тао по плечу. — Зачем она здесь? Наверное, хочет денег. Женщины всегда хотят денег.
— Она хорошо одета. Зачем ей нужны деньги?
— Чтобы одеваться еще лучше, само собой! У нее хитрый взгляд. Женщинам нельзя верить.
Ворчун отталкивает Тао и хватается за дверную ручку. Я морщусь от окатившего меня табачного духа.