— Ты похоронила его рядом с мамой?
Я покачала головой.
— Ее родители этого бы не допустили. Но я нашла ему местечко на Восточном лондонском кладбище.
Джейми фыркает. Затем двигается, и я чувствую его полный тревоги взгляд.
— Что не так? — спрашивает он.
— Каждую ночь мне снится, что Ба в беде. Это совершенная бессмыслица. Он давно уже должен был отправиться в другой мир. А он пытается что-то сообщить. И это как-то связано с тобой.
Он хмыкает, и я чувствую, как что-то захлопывается прямо перед моим носом, как дверь перед коммивояжером.
Я сую ногу в эту дверь.
— Понимаешь, ты тоже есть в этих снах. Но ты никогда ему не помогаешь. Всегда просто пялишься в пространство.
С очередным смешком он задирает нос.
— Именно так. Я щелкаю его по носу, и он уворачивается.
— А что ты делаешь в своих снах?
— Пытаюсь помочь ему. Но ему нужна не я. А ты. Что бы тебя ни разозлило, ты должен простить его.
Он ворочается, заставляя доски скрипеть.
— Он никогда не просил о прощении, пока был жив. Так чего теперь переживать?
Я прижимаюсь к его плечу, на ощупь похожему на стальную трубу.
— Потому что он застрял.
Джейми зажмуривается, словно прячась от моих слов.
— Недели не прошло после ее похорон, как он заложил ее обручальное кольцо и потратил все деньги на огненную воду.
Я морщусь, слыша из его уст выражение, которым Ба называл свой дешевый джин.
— Так вот из-за чего ты злишься… Ему нужны были деньги, чтобы заплатить наши долги. Помнишь про пчелиную ферму?
— Как я могу забыть? — бормочет он, стряхивая мою голову со своего плеча. — Иногда ты не можешь простить, потому что это унижает людей, которых ты любишь.
— Но мама хотела бы, чтобы ты простил его. «Не стоит слишком часто оглядываться назад, иначе пропустишь то, что впереди», помнишь?
— Ни за что, Вал. Даже не проси.
В его голосе появилась горечь, которую раньше я не слышала. Кажется, Джейми стал тяжелее, и не только из-за приобретенных в котельной мускулов.
Мы все еще оплакивали маму, когда он уехал, и я надеялась, что в котельных будет достаточно места и времени, чтобы прогнать болезненные воспоминания. Но, возможно, там, внизу, в отсутствие свежего воздуха, их негде было развеять, и его горести только увеличились.
Я решаю пока отступить. Буду тянуть мало-помалу, как лодчонки, которые вывели «Титаник» в море, и наконец заставлю Джейми двигаться. Есть более насущные вопросы, требующие решения, а для этого мы должны быть в хороших отношениях.
Я указываю на одну из самых ярких звезд.
— Как называется та большая, красная?
— У китайцев — Белый тигр. На западе ее называют Быком.