— Ты что, велела ему еще и не рассказывать никому эту историю?
Возмущенное облачко пара срывается с моих губ.
— Не злись. Это было забавно. — У его губ появляется ямочка, словно крошечная звездочка, выглянувшая из-за туч. — Чьей идеей был осел?
Я фыркаю.
— Моей.
Джейми сломал запястье, когда осел, которого мы позаимствовали дотащить елку, понес, волоча дерево за собой. Возможно, он все эти годы винит меня за проблемы с запястьем.
— Половина веток была обломана, когда мы дотащили елку домой. Мама заявила: «У вас ’пилки вмест’ м’згов, если вы решили, что я п’зволю п’ставить этот жуткий обруб’к дома». — Я изображаю привычный мамин кокни. Бо не может сдержать смех. — Ба порубил елку на дрова. По крайней мере, из дома ему выйти пришлось.
Подставки скрипят, когда он начинает ворочаться.
— Залезай внутрь, чтобы не пришлось потом использовать вредные вливания.
Я благодарна темноте за то, что та скрывает мои покрасневшие щеки. Но тепло, поднимающееся от лодки, тянет меня магнитом.
— Ладно, но никаких непотребств.
— Каких не потребовать?
Я даже не пытаюсь объяснить на кантонском. Вместо этого осторожно перекидываю замерзшие ноги через борт лодки, пристраиваясь на только что освобожденном им месте. По ощущениям я словно опускаюсь в горячую ванну, и продрогшие кусочки моего тела тянутся еще ближе к его ровному теплу. Он укрывает нас лодочным чехлом, удерживая нагретый воздух.
Я пытаюсь уцепиться за остатки моего праведного негодования, но все внутри меня размягчается, будто кусок масла на горячем тосте.
— Послушай, Бо. Возможно, мы с тобой расходимся во взглядах, но, если ты заботишься о Джейми, ты должен хотеть для него наилучшего. Он изменился. Может быть, ты этого не замечаешь, потому что ты не знал его раньше. Когда-то он был легче, беззаботнее. А теперь ходит с таким видом, словно заблудился в зарослях.
— Что такое «заросли»?
Я не знаю этого слова на кантонском.
— Густые кусты. Вроде тех, в которых живут кролики.
— О. Так, может, заросли — это просто жизнь.
— Ага, жалкая жизнь, полная кроличьего помета и шипов…
Где-то неподалеку раздаются звуки шагов и голоса, прерывающие мою речь. Мы оба замираем.
— Как минимум двадцать два узла, — раздается энергичный мужской голос, чей владелец определенно привык перекрикивать рев океана. — Мистер Исмей день и ночь ходит за капитаном Смитом, требуя увеличить скорость. — Долговязый председатель встает перед моим мысленным взором. — Хочет отнять Голубую ленту[9] у Кунардов, этих скользких фрегатчиков. Если мы ускоримся, сможем заполучить королевский контракт на доставку почты. Тогда будем в золоте купаться. Сможешь купить своей девчонке блестящий камушек на палец.