– Глупость я сделал, вот что.
– Или же у тебя случился инсайт. Подумай, Жень, и не тяни слишком долго.
* * *
Женич позвонил через пару часов, еще не доехав до Пущино. Интеллигентски ругаясь, он согласился стать инструментом моих манипуляций. Я обрадовалась, но не удивилась: иногда в жизни случаются события – неважно, хорошие или плохие, которые выбивают нас из рутинной колеи и открывают другие грани жизни. И после них очень сложно сразу же вернуться в однообразие повседневности. Позднее, конечно, мы возвращаемся (если не попадем в новую колею), но пока интерес к необычным обстоятельствам сохраняет остроту, только самые лютые трусы способны уклониться от брошенного судьбой вызова. А трусом Женич не был никогда.
Телефон Полины я под каким-то благовидным предлогом выудила из Ленчика, который, разумеется, не увидел ничего странного в моем желании с ней пообщаться. Скорее, он был удивлен, что я раньше не пыталась этого делать. Действительно: можно ли разбрасываться такими ценными знакомствами? Как будто я могла с ней наладить контакт, а потом еще и воспользоваться им в непонятных мне самой своекорыстных целях. А взамен я бы что могла ей предложить, интересно? Подобострастное обожание бедной родственницы? Впрочем, раньше мне это и не нужно было.
Разговор с Полиной получился исключительно дурацким, как, собственно, и следовало ожидать. Но неожиданно моя искренняя неловкость, неспособность ясно сформулировать мысли, овечье блеяние и ненужное количество извинений за беспокойство пошли на пользу моему плану. Видимо, мое мычание звучало настолько натурально и так соответствовало ситуации, что Полина не рассмотрела за ним никакого тайного умысла. Она ожидаемо посмеялась над бедным Женичем и пару раз с привычной легкостью и фальшивой вежливостью воткнула шпильки в мое чувство собственного достоинства. В этом тоже не было ничего неожиданного: я сама, совершенно осознанно, подставилась под ее колкости. Главное, она обещала подумать.
Думала Полина недолго, и уже через день позвонила и пригласила нас с Женичем (а также Ленчика и Лизу) к себе в гости, на Остоженку. Об этом нельзя было и мечтать. Во время телефонного разговора я робко попросила ее встретиться со мной, чтобы не живописать Женькины страдания по телефону. Она сделала вид, что не услышала моей просьбы, и я уже раздумывала над инструкциями для Женича, как вдруг ситуация сама собой повернулась ко мне своей самой удачной стороной. Не знаю, что вдруг вздумалось Полине: возможно, захотелось лишний раз произвести впечатление на школьного обожателя своей идеальной жизнью. Лизе, Ленчику и мне при этом была отведена роль камуфляжа. Нас пригласили на вечер следующей субботы, Полинин муж, разумеется, будет за границей, а дети, видимо, где-нибудь в глубине необъятной квартиры с нянями. Нас ожидало несколько часов уютной домашней ярмарки тщеславия.