От неожиданности я вскочила со стула, тут же поспешно плюхнулась обратно и пригнулась, опрокинув чашку с недопитым кофе. Ко мне подбежал встревоженный официант, и я снова вскочила, чтобы удрать внутрь ресторана, из зоны видимости. Вся эта мелькающая суета привлекла внимание Макса. Он повернул голову (которая в трехчетвертном развороте смотрелась нисколько не хуже, чем в профиль), окинул нас с официантом безразличным взглядом – и в тот же миг в нем вспыхнуло любопытство. Секундой позже любопытство сменилось изумлением. Светло-серые глаза встретились с моими – и по выражению его лица я поняла, что он меня узнал. В этот момент светофор, видимо, переключился на зеленый: водитель в автобусе, стоявшем позади машины Макса, поторопил его противным гудком. Макс отвернулся от меня – черный автомобиль рванул вперед и скрылся из глаз за поворотом.
Кое-как расплатившись, я поспешно покинула ресторан и почти бегом бросилась вниз по Остоженке, затем свернула в какой-то переулок и, заметив крохотный скверик, нырнула туда. Остановившись под черным мокрым деревом, я жадно закурила сигарету. Только после нескольких затяжек адреналин в крови пошел на убыль, и ко мне стала возвращаться способность мыслить. Я не видела Макса чуть больше десяти лет, со дня выпуска из Бауманки. Почему же моя реакция на него была такой, как будто он оставил меня всего пару месяцев назад?
В этот момент в переулке появилась долговязая фигура Женича, который озирался в поисках таблички с адресом на домах.
– Женич! – я бросилась ему навстречу так, как будто только что вырвалась из рук убийцы.
– О, привет! Ты давно… – начал он и тут же задохнулся, потому что я с разбегу врезалась в него, упершись ладонями ему в грудь.
– Ты чего? – встревоженно сказал Женич, схватив меня за плечи и пытаясь заглянуть мне в глаза. Я же, напротив, старательно отворачивалась, чтобы не встретиться с ним взглядом.
– Ничего, просто рада тебя видеть, и вообще я тут заблудилась.
– Зрение у меня, конечно, плохое, но не настолько, чтобы перепутать панику с дружеским приветствием. Что случилось?
Но мне решительно нечего было ему сказать.
– Все в порядке, Жень. Ничего такого, что касается нашей с тобой авантюры, не произошло.
– Ну окей, дело твое. – Хмуро ответил Женич, всем своим видом показывая, что он мне не верит, но не видит смысла развивать тему. – Пойдем тогда?
– Сейчас, только покурю, а то у Полины, наверняка, нельзя будет и подумать о сигаретах.
Мы стояли в скверике, и Женич терпеливо переминался с ноги на ногу, сверля меня взглядом, пока я молча курила одну сигарету за другой.