Я вышла на Арбатской, чтобы, не спеша, прогуляться до Остоженки, неподалеку от которой, в одном из переулков, жила Полина. Впервые с тех пор, как я узнала об убийстве, у меня было по-настоящему хорошее настроение. Непросохшие лужи на Гоголевском бульваре искрились отраженным солнечным светом, а последние желтые листья уютно шелестели под ногами. Я свернула вправо, в живописные переулки, бесцельно поплутала в них, рассматривая фасады домов, и, наконец, вынырнула уже на Остоженке. До назначенного времени у меня оставался еще час, и я вдруг подумала, что очень здорово будет выпить кофе, покурить и, может быть, даже съесть пирожное. Неделя голодной диеты давала о себе знать: у меня в голове назойливо мелькали образы эстетских десертов. Большинство ресторанных веранд уже закрылось, поэтому мне предстояло либо сначала покурить, а потом попить кофе, либо устроиться на единственной встретившейся мне открытой веранде очень дорогого на вид ресторана. Я отважно предпочла второе: в конце концов, чашку кофе и пирожное в таком месте я могу себе позволить – у меня вполне приличная зарплата. На практически пустой веранде меня встретили очень приветливо и усадили за столик, обрамленный пышными поздними гортензиями. Кофе и эклер прибыли быстро, я сделала первый глоток очень крепкого, ароматного эспрессо и с наслаждением затянулась сигаретой. Мне пришло в голову, что в моих скромных представлениях о счастье это и есть одна из его ипостасей. У меня нет иллюзий по поводу семейной жизни: скорей всего, этого пункта не будет в написанном для меня судьбой сценарии. Но я хочу жить в уютной квартире в хорошем месте (не на Остоженке, конечно, но где-нибудь в районе Университета), вечерами после работы готовить себе вкусный ужин и смотреть сериалы, устроившись с ногами на диване. А по выходным гулять вот так, как сегодня, одна или с друзьями, одеваться так, как одета сегодня, пить кофе в красивых ресторанах, не думая о том, что эспрессо с пирожным отдаляет меня от реализации мечты о квартире. Не так уже и много, особенно с точки зрения амбициозного подростка, каким я когда-то была. Да, и еще путешествовать! Пусть не очень часто, зато туда, куда я действительно хочу. Больше всего мне хотелось в Нью-Йорк. Я просмотрела столько фотографий Манхэттена, Бруклина, Стейтон Айлэнда и даже Квинса, что могла очень живо представить себя на нью-йоркских улицах: в свободных красных брюках, голубой рубашке и обязательно в соломенной шляпе на белобрысой голове. Приятные мысли отвлекли меня от действительности, поэтому я оказалась совершенно не готова к тому, что произошло в следующую минуту. Прямо передо мной на перекрестке затормозила очень красивая графитово-серая машина. Мой взгляд автоматически скользил по ее силуэту, пока не остановился на профиле мужчины за рулем. Пшеничного цвета волосы, высокий лоб, крупный, почти Августовский нос с горбинкой, жесткая, как у викинга, линия челюсти и выдающийся вперед, скульптурно очерченный подбородок… Профиль изумительной красоты, и он был мне знаком. Максим. Только не он!