– Не было! – решительно ответила я. – Как раз напротив: в ее жизни забрезжили новые перспективы в связи с…
Внезапная мысль заставила меня осечься.
– Что Вы вдруг осознали? – прямой, немигающий взгляд хищника странно контрастировал с его нейтральным тоном.
Я помедлила, пытаясь решить для себя, стоит ли озвучивать все, что приходит мне в голову, но в конце концов решилась.
– Ну, мне показалось… то есть я почти уверена, что Лизе нравился Антон, Дашин муж. Она заботилась о нем в самые тяжелые дни, когда он еще был подозреваемым. Антон явно был ей признателен, и, возможно, уже начал потихоньку к ней привязываться. По-моему, там были вполне реальные перспективы развития отношений. То есть как раз наоборот, у Лизы был повод для оптимизма, если…
– Если только она до этого не освободила себе место возле Пашковского.
– Что за бред! – огрызнулась я. – По-вашему получается, что кто угодно готов убить кого угодно ради того, что может оказаться пустой иллюзией?
– Как человек далекий от уголовного розыска, Вы вряд ли можете представить себе, по каким ничтожным поводам человек иногда готов убить своего ближнего. Допустим, Елизавета рассчитывала на то, что Пашковский разведется с женой, но когда та забеременела, шансы на такое развитие событий устремились к нулю.
– Каким бы ни был Ваш богатый уголовный опыт, Лизу я знаю лучше Вас. – Обозлилась я. – Даже если представить себе (хотя это не так), что она рассчитывала на развод, а потом оказалась у разбитого корыта, Лиза не тот человек, который мог бы хладнокровно убить подругу.
Швецов успокоительно поднял ладонь.
– Я согласен, что Ваша вторая подруга не причастна к убийству первой. Отравление кокаином – простой и легкий способ убить человека, который, если повезет, можно представить как случайную передозировку. Если у Веселовой был безопасный доступ к наркотикам, ей незачем было идти на риск жестокого убийства в парке. Тем более, что она миниатюрнее Пашковской. Если у нее и был повод для самоубийства, то это явно не убийство подруги. Хотя, судя по Вашим наблюдениям, никакого явного повода для суицида у нее не было.
– Остается убийство.
– Остается убийство. И если это так, то наиболее вероятная причина заключается в том, что она знала что-то об убийце Пашковской. Либо могла знать, по мнению убийцы.
– С другой стороны, почему тогда убийца так долго тянул? Ведь если Лиза что-то знала, то могла рассказать в любой момент. На мой взгляд, именно сейчас риски для убийцы Даши стали ниже, потому что Антон больше не находится под подозрением. Если бы у Лизы была какая-то информация, которая могла бы ему помочь снять с себя подозрения, она бы давно ей воспользовалась, я уверена.