Антон явно обрадовался моему предложению о посредничестве. Мне настолько не терпелось поделиться со Швецовым своими новостями, что я написала ему эмоциональную, но сознательно бессодержательную смску – мало ли, какие девайсы понатыканы в этой машине. Юный Швецов, тем не менее, понял основной посыл моего сообщения, и обещал встретить меня возле офиса уже через час. Всю оставшуюся дорогу я изнывала от нетерпения, непрестанно ерзая на мягком кожаном сидении цвета шампанского.
До сих пор мне редко удавалось удивить Швецова своими новостями, но только не в этот раз. Швецовские брови приподнялись как минимум дважды – и для него это было очень даже бурное выражение эмоций. Мы договорились, что он постарается сохранить в тайне причастность Полины к передаче флэшки (кажется, он стал более покладистым после нашей последней встречи). Я умоляла его рассказать мне о результатах генетического анализа, как только они появятся, и он торжественно обещал не мучить меня неведением.
А дальше началась неизбежная пытка ожиданием. Чтобы не страдать в одиночестве, вечером я позвонила Максу и посвятила его в невероятные подробности сегодняшнего дня. Макса мои новости удивили не меньше, чем Швецова. Я не ждала, что он еще раз пригласит меня в гости или предложит составить мне компанию у меня дома. И все же где-то там, в далеких уголках сознания, таилась робкая надежда. Однако он не пригласил и не предложил, и я не расстроилась, потому что ничего не ждала. Но было бы, конечно, здорово. Хотя я ни на что не рассчитывала. Почувствовав, что начинаю погружаться в колесо одних и тех же мыслей, я решила усилием воли разорвать порочный круг – и тут же вспомнила про Женича. Мне вдруг захотелось сейчас же позвонить и ему, но я передумала. Я даже не была уверена, он знал об убийстве Лизы, и мне совершенно не улыбалось стать печальным вестником. Оставалось лишь ждать.
Любое ожидание рано или поздно заканчивается. Когда на экране айфона высветилась желанная фамилия, я среагировала мгновенно.
– Ну?
– Даже так? – В голосе юного Швецова прозвучала ирония. – Ладно, не буду поддерживать интригу: тест отрицательный.
Я была настолько уверена, что Ардашев – отец Дашиного ребенка, что мне понадобилось время, чтобы осознать новость.
– Но ведь буквально все указывало на него!
– И тем не менее, это не он.
– Поразительно. В итоге расследование вернулось в точку «ноль». В начало координат.
– Это слишком пессимистичный взгляд.
– Неужели? И где ты видишь повод для оптимизма?
– Все больше косвенных признаков указывает на то, что Дарья пыталась… как-то решить вопрос с ребенком. Возможно, найденные у нее деньги – это что-то вроде отступных. Но в таких ситуациях люди редко находят в себе силы остановиться, она могла потребовать еще вложений, а отец ребенка осознал, что попал в ловушку, из которой нет простого выхода. А Веселова, видимо, была в курсе ситуации.